Ненужная Избранная - Татьяна Тюрина

Следующий день начался внезапно весело и одновременно раздражающе. Принцесса утром захотела прогуляться по парку, так как к вечеру намечался бал, и нужно было к нему готовиться. Я была рада, что она любила гулять, так как не смогла бы постоянно находиться в четырёх стенах, окажись она домоседкой. А тем утром мне необходимо было отправить Косте послание. Было несколько вариантов сделать это, и одним из них являлось оставить записку в условленном месте в парке. Так что прогулки были не только приятны, но и чертовски полезны! А ещё тем утром я наконец-то познакомилась с участниками миссии номер три. Той самой, которую я не собиралась выполнять, более того, хотела всячески саботировать и мешать её осуществлению.

Миссия называлась «женить принца», а персонажи, конечно же, его потенциальные невесты.

Первая, которая нежелательная — Амалия. Красивая, с милым личиком и абсолютно эгоистичной натурой. Наставница сказала, что она будет изменять и портить жизнь моему Аллену.

Стерва.

Как вообще можно изменять такому мужчине? Она слепая или конченая дура?

Так что отваживать её я буду на полном серьёзе. Беда только в том, что она была настоящей подлизой и умело играла свою роль милашки. Принцессе Леоне она нравилась, и они, похоже, были давно знакомы, потому что при встрече мило махали друг другу пальчиками, приветствуя и задавая кучу вопросов.

Я бы назвала это девчачьим щебетом, если бы вокруг не стояла тишина. Мне были знакомы такие личности, как принцесса Амалия. Я сама частично было такой когда-то… Возможно, поэтому она меня раздражала до глубины души. Но я всего лишь Голос, поэтому приходилось терпеть.

Но это ещё ладно, ещё больше меня раздражала кандидатка номер два: принцесса Виера. Это как раз та, которая желательна, то есть её нужно было свести с Алленом и сделать будущей королевой. Эта кандидатка была совсем девочкой, я даже удивилась. Ей лет четырнадцать, не больше, то есть почти в два раза моложе, чем сам Аллен. Не слишком ли большая разница? Хотя неважно. Этому всё равно не бывать. Тем более на деле вторая кандидатка оказалось довольно сдержанной персоной.

Пока я стояла и скучающе наблюдала за двумя принцессами, которые словно превратились в маленьких девочек, кто-то весьма больно толкнул меня локтём.

Обернувшись, чтобы посмотреть на беспардонного виновника, я натолкнулась на презрительный взгляд одной из фрейлин, пока остальные стояли и тихо хихикали в стороне.

— «Извини», — словно отмахиваясь от меня, показала она и высокомерно прошла дальше.

Странное дело. Впрочем, фрейлины никогда меня особо не любили, но с чего вдруг такая открытая враждебность? Я хмыкнула, не в моих привычках заморачиваться по поводу женской неприязни, и продолжила наблюдать за разговором двух принцесс.

Фрейлины, видимо, удовлетворившись одним выпадом в мою сторону, заскучали и принялись слоняться туда-сюда. И когда я уже сама была готова взорваться от скуки, в поле нашего зрения появился Ландри. Он шёл и улыбался так, словно встретил единственное и долгожданное счастье. И я наконец-то обратила внимание, что все девчонки, за редким исключением, стали поворачиваться к нему, как цветы к солнцу.

Поразительно.

Принцессы также прекратили свой «щебет» и стали приветливо улыбаться. Фрейлины же начали в быстром темпе поправлять свои причёски и рюшечки на платьях.

— Давно я не видел столько красоты в одном месте. Приветствую вас, прекрасные дамы, — сказал он, подходя к нашей компании ближе.

Все как одна начали показывать приветственные жесты. Вот это тоже поразительно. Я чуть не расхохоталась. Он ведь Голос, но девушки всё равно на него заглядываются. А меня, вон, то избегают, то толкают, то боятся, как бубонной чумы.

— Леди Левальд, — обратился он ко мне. Я удивлённо приподняла бровь. Неужели сам пришёл поговорить? — Позвольте прогуляться с вами вокруг фонтана, пока ваша принцесса занята, несомненно, очень интересной беседой с не менее прекрасной принцессой Амалией.

Боже, как заливает.

— Если она не против, — я вопросительно посмотрела на Леону и краешком глаза заметила, как злобно смотрят на меня остальные фрейлины. Но моя принцесса просто слегка кивнула, хотя я видела, что она немного расстроена.

Ландри как всегда предложил мне локоть, и, когда я ухватилась за него, повёл меня к фонтанам.

— А вы кажется дамский угодник, милорд.

— А вы ревнуете?

— А вам бы хотелось?

— Женская ревность может быть и прекрасной, но и опасной.

— Вам виднее.

Он усмехнулся. Я тоже.

— Скажите, моя прекрасная леди, откуда у вас такая редкая… особенность? — перешёл он сразу к делу.

— Мне интересен тот же вопрос про вас, милорд, — ответила я таким же приторно любезным голосом.

— Скажем так… я был воспитан и обучен с младенчества, чтобы стать таким, какой я есть. Сомневаюсь, что у вас такая же история.

Хоть он и улыбался мне, в глазах его сверкал лёд. Он явно не собирался отпускать меня без ответа. Кто приказал ему это? Принц, его подозрительный друг Вайтен, или же это инициатива самого Ландри?

— В моём случае это получилось само собой. Мы с моим другом детства придумали собственный язык…

— Леди Левальд, не нужно меня обманывать, — вздохнул он. — Такое само собой не получается.

— И тем не менее, — я напряглась и упрямо посмотрела на него. — Когда ты ребёнок богатой семьи, а твой лучший друг всего лишь сын служанки, когда вам запрещают общаться и вы каждый раз находите всё новые и новые способы, и иногда для этого приходится придумывать свой язык…

— Вот здесь, моя милая, вы и попались. Если бы хоть слово из вашего, как вы говорите, «придуманного языка» было бы произнесено вслух, вы бы не стали Нечитаемой.

Я пренебрежительно махнула рукой. Всегда стоит сохранять хорошую мину даже при плохой игре. А я ведь когда-то мечтала стать актрисой.

— Не стоит прерывать мой рассказ, милорд, если хотите ответ на свой вопрос. Я не говорила, что мы общались вслух. К вашему сведению, Голосом являюсь только я, а мой друг детства нет. Мы придумали и общались на письменном языке. Используя для слов уже известные буквы. В скором времени используемые слова в наших головах приобрели звуковой вид, так всё и началось. И теперь мы являемся теми, кто мы есть.

Если врать, то врать по полной и самое главное верить в свою ложь. Никто на самом деле не говорил мне, что есть кто-то ещё с такими же способностями, как у меня. Даже миссис Гармингтон не упоминала о таком, хотя, казалось, она знает абсолютно всё. Впрочем, грымза могла нарочно умолчать об этом, с неё станется… А вот мне теперь выкручивайся. Я ведь на самом деле не особо разбираюсь, как всё это устроено. Ну и положеньице у меня сейчас. Всё равно, что, будучи пятиклассником, попытаться объяснить высшую алгебру студенту математического. Благо, в этом мире ещё не знали о теории вероятности, и многое всё же принималось на веру.