Проклятие Эгиды - Сона Исаева

— Кто вы такой? — Лица было не разглядеть из-за низко накинутого капюшона, вот только серый балахон ничего хорошего не предвещал.

Мне затолкали в рот сымпровизированный кляп из шейного платка Гончего. Мыслительные процессы впали в ступор, но включились самые базовые инстинкты самосохранения: брыкаться и царапаться. И это было не самое разумное решение. Кто ж знал, что с кляпом во рту так тяжело дышать?

Мои попытки оказать сопротивление были нагло пресечены каким-то порошком в нос, а потом темнота.

Приходила в себя я достаточно долго. Казалось, будто я слышу голос мамы, а потом тети Нюры, а потом темнота. Темнота сменялась вспышками света и головной болью от лежания на чем-то очень холодном и твердом. А еще, кажется, я отлежала себе руку.

В очередной раз, услышав голос, я предприняла все силы, чтобы сосредоточиться на нем, даже без способности разлепить свинцовые веки.

— Зарина? — Образ сестры, склонившейся надо мной, был окутан дымкой — протяну руку, и она исчезнет.

Хороший порошок, забористый, даже галлюцинации начались.

— Мелкая, — всхлипнул призрак Зарины, — чем ты думала, когда ввязалась во все это?

— А ты? — Язык еле ворочался, даже слегка подташнивало, — я тебя… пыталась… найти…

— Дурочка, какая же ты дурочка, — смотреть стало больно, и я вновь закрыла глаза, — ты даже не представляешь, кто ты такая, кто мы такие!

— Уже представляю, — в сон клонило беспощадно, — я уже много перевела.

Просыпаться во второй раз было проще, я даже вскочила, как от толчка, будто кто-то в бок толкнул.

Неужели Зарина мне приснилась?

— Ты как себя чувствуешь? — Спросил мой сон взволнованно, — ты какая-то серая.

— Зарина? — Моя сестра во плоти сидела на каменном полу в тусклом свете от чадящих факелов в окружении серых, заплесневелых стен. Белокурая красавица в белом балахоне выбивалась из общего антуража, как павлин в деревенском сарае, — Зарина!

Я кинулась на шею к сестре, все еще не веря своим глазам. Она здесь! Она рядом. Зарина заключила меня в объятия, не давая упасть нам обеим. Пока я рыдала, размазывая слезы по ее балахону, она продолжала успокаивающе гладить меня по волосам, бормоча глупые слова утешения.

— Ты даже не представляешь, как долго я тебя искала! — Всхлипывала я, отстраняясь, чтобы получше разглядеть лицо сестры, но так и не отпуская ее, — что со мной приключилось.

— Я так надеялась, что ты никогда здесь не окажешься, — плакала она в ответ, — я хотела тебя увидеть, хотя бы еще раз, но молилась, чтобы мы никогда больше не встретились. Ведь если ты оказалась бы здесь, то…

— Нас обеих бы убили, — закончила я за нее.

Зарина грустно кивнула, поджимая губы, в попытке сдержать новую волну рыданий.

— Как ты здесь вообще оказалась? — Спросила в лоб свою сестру.

Она долго вглядывалась в мое лицо, гладя по щекам, а потом отстранилась, обнимая себя за плечи, но говорить так и не начинала.

Я знала свою сестру. В какие бы приключения она ни вляпывалась, ей всегда приходилось упорядочивать все события у себя в голове, до этого она в себе редко копалась. Но тут, по всей видимости, она не единожды размышляла о своих шагах, сейчас она просто не знала, как начать.

— Все началось со странных снов, — наконец, подобрала слова Зарина, — лет пять назад я начала видеть один и тот же сон. Каждую ночь, раз за разом. То есть не совсем один и тот же, иногда были разные люди, разные сцены, но смысл один: меня сначала кто-то зовет, а потом укладывают на какую-то колыбель в красивом саду, а потом я просыпалась. Не один месяц я видела этот сон, а потом я этот голос, который звал меня, начала слышать в реальности. Я думала, что схожу с ума…

— Это когда тебя из бутика уволили? — Как я могла не обращать внимания, что с сестрой что-то не так? Ведь ее голос так часто казался странным. А я-то списывала на ее очередной приступ депрессии.

— Да, — Зарина кивнула, а потом невесело усмехнулась, — директор тогда не захотела вызывать санитаров, когда я на минут сорок залипла в пространстве. Даже на клиентов внимания не обращала. Если бы вызвала, все могло сложиться иначе.

— А дальше?

— Голос становился все настойчивее, даже сны стали немного более… жестокими. Я даже видела, как ты погибаешь. Я становилась одержимой, — Зарина передернула плечами, — эта одержимость была какой-то болезненной. Голос вроде как ничего не говорил напрямую, но я точно знала, куда мне надо ехать и что делать. А потом… вот. Я не знаю, чего ждала в лесу. Выздоровления? Вот только когда я пошла на голос, появился свет, а там меня уже встретили эти.

— Ты так говоришь, будто они знали, что ты идешь.

— Только они этот портал и могут открывать.

— Подожди, но когда я пошла за тобой, я попала сюда случайно, меня никто не встречал.

— Так уж и никто? — Зарина лукаво улыбнулась, хотя голубые глаза так и остались грустными.

— Я думала, те горняки оказались там случайно, — пробормотала я в замешательстве, почему-то умолчав о Гончем.

— Портал открывается только жрецами Порядка, и они должны готовиться к этому много дней. Я видела, что что-то происходило, но не думала, что они готовятся к открытию еще одного портала. Это я уже потом поняла.

— Подожди, — я так занервничала, что больше не смогла сидеть на месте и вскочила на все еще слабые ноги, — но я знаю еще одного человека, который регулярно ходит между мирами, и он точно не жрец Порядка.

Зарина задумчиво кивнула:

— Жрецы говорили, что это могут еще Смотрящие Хаоса. Они должны видеть все и везде, поэтому с легкостью открывают порталы.

Федор Константинович — Смотрящий? Тот самый, в связи с которым обвинял меня Гончий?

— Смотрящий? — Непонимающе хлопала глазами я.

— Они вроде как следят, исполняется ли воля Хаоса. Типа кому-то предназначено сделать что-то во имя Хаоса, но он противится так называемой судьбе, вот Смотрящий и принимается следить, координировать, что ли. Даже слуг каких-то может найти.

— Откуда ты все это знаешь?

— Когда я только попала сюда, меня держали в храме. Откармливали, как свинью на убой. Язык, правда, я мало понимала, но ты перед сдачей экзаменов всегда тренировалась со мной, так что кое-что отложилось. Вот они говорили, говорили и говорили, не стесняясь. Я что-то запомнила, но потом, когда выяснилось, что умирать ради какого-то там лживого пророчества я не очень намерена, они сослали меня в подземелья. Правда, иногда гнилое яблоко могут принести.

— Лживое пророчество? Ты