Операция «Прикрытие» - Степан Кулик

— По этому описанию, скорее всего на Ю-52 похоже, — задумчиво произнес Колесников. — Легкий транспортник… Ну и правильно, для более тяжелых машин полевые условия менее пригодны. Истребитель или штурмовик еще сядет, а тяжелый бомбардировщик и капотировать может… А пропеллеров у него сколько? Два, три, четыре?

— Я не считал… Но не четыре точно. На крыле, которое я ощупал, только один мотор был.

— Жаль, что не видел, потому что если три, то это «тетушка Ю», вне всяких сомнений.

— Ну и каково твое мнение, капитан? Зачем фрицы прячут транспортник в лесу, всего в десятке километров от обозначенной нам цели?

Пилот пристально взглянул на довольно ухмыляющегося капитана Малышева, подумал немного и убежденно кивнул.

— Точно, командир. Все сходится… Мы, типа, обнаруживаем секретный склад. Вызываем по рации бомбовозы… А фрицы тем временем, под шумок, тихонько сваливают.

— На грузовиках сюда полчаса ходу. С учетом погрузки — час… Бомбардировщики еще и до линии фронта долететь не успеют. И когда прилетят бомбить, то отработают уже по пустому месту… — продолжил Малышев. — Хитро задумано. Наши будут уверены, что стратегическое сырье уничтожено, а фрицы преспокойно переправят его в безопасное место или — прямо на производство… Молодец Корнеев! Вовремя сообразил разделить отряд… Теперь дудки! Уважаемая публика: факир был пьян и фокус не удался…

— Угу, только я так понимаю, Андрей, — хмуро отозвался ефрейтор Семеняк, — что доклада о результате бомбометания, как предполагалось раньше, немцы ждать не планируют. И никакого запаса времени у наших ребят нет. А совсем наоборот. Чтоб обман не раскрылся, группу будут брать сразу. После первого выхода в эфир.

— Черт! — стукнул кулаком об кулак капитан Малышев. — Точно! Об этом я не подумал. Немцы ни за что не допустят, чтобы Корнеев увидел выезд грузовиков. Ведь тогда теряется смысл затеянной операции. Надо предупредить Николая… Эх, зря он запретил связь по рации. А ну как не успеет? Увязнет где-то. Уйдет слишком глубоко в тыл… Понадеявшись на запас времени… Что же делать?

— Командир, давай я схожу к Коле… — предложил Семеняк, так невзначай, словно предлагал сбегать за пивом в ближайший ларек. — Предупрежу о сменившихся обстоятельствах. А вы тут пока все неторопливо разглядите да встречу на надлежащем уровне приготовите. Как считаешь? Вряд ли теперь у вас есть более важная задача.

Малышев внимательно посмотрел на ефрейтора и, как всегда в минуты глубочайшего сосредоточения, с хрустом поскреб заросший дневной щетиной подбородок, потом подергал себя за кончик носа, потянулся к мочке уха, но решение уже было принято.

— Хорошо, Степаныч… Это разумно. Отправляйся. Шанс поспеть вовремя у тебя есть. Скидывай обмундирование, будешь плотником-поденщиком, который возвращается домой, в Дубовицы, с заработков. Скажем… — капитан поглядел на карту. — А, вот… Выспа… Странное название, болезненное… на оспу похоже… Ничего, зато запомнить проще.

— Это означает «остров» по-польски, — объяснил Телегин.

— Да? Польский знаешь? Молодец. Что-то этот остров далековато от моря забрался. Ну пусть… Нам без разницы. Значит — из Выспы. Гляди сюда, Степаныч, — капитан развернул планшет так, чтоб Семеняку было удобнее сориентироваться на местности. — Мы здесь… Обогнешь «Сторожку» и пойдешь прямо по дороге. Заодно по сторонам посмотришь. Может, еще что интересное заметишь? Если мы с вами выскочили за кольцо, то между нами и Корнеевым обязательно должны быть выставлены посты, заслоны. По моим расчетам, «Призрак-один» утром выйдет к монастырю. Его увидишь издали. Такое здание с другими постройками трудно спутать.

— Я крещеный и знаю, как выглядят монастыри.

— Что? — сбился с мысли Малышев. — А, ну да… Не бери в голову. А теперь самое важное: Игорь Степанович, ты Корнееву передай не мои выводы, а все то, что слышал во время обсуждения. Пусть командир сам принимает решение. А мы будем действовать согласно его приказу. Это понятно?

— Так точно, товарищ капитан.

— Тогда удачи, Степаныч. На все про все у тебя в запасе чуть больше трех часов, так что двигайся с оглядкой, не спеши — управишься. Здешний немец не чета тем, которые зверствовали вместе с полицаями на нашей земле, но — все же не дурак. А у тебя даже задрипанного аусвайса нет…

— Ничего, командир, Бог не выдаст — свинья не съест. Справлюсь… Кузьмич, где там у тебя лучковая пила была? Давай неси сюда… С одним только топором за поясом я на плотника не очень похож. Скорее, на партизана, ненароком приблудившегося из белорусских лесов.

А старшина Телегин уже и сам протягивал товарищу инструмент, вместе с кисетом.

— Держи. Наверно, ты прав: мне и в самом деле лучше бросать эту глупую привычку, — объяснил просто. — А тебе, Степаныч, пригодится… Точно говорю. По военному времени некурящий мужик вызывает подозрение. И еще положи в котомку буханку хлеба, шмат сала и кольцо домашней колбасы. Командир сказал, что ты с заработков возвращаешься. А где оплата?

— Спасибо, старшина, что напомнил. Действительно, сглупили мы, — хлопнул себя по лбу Малышев. — М-да, за какие пустяки можно головой заплатить…