Навий мир - Владислав Викторович Порошин

– Чушь какая-то получается, – возразил я. – Если король не снимет перстень, то этот мир постепенно умрёт. Умрут близкие и родные Дарьи и Таисии. Умрут мои друзья. А если некромантская зараза через портал перекинется на Землю, то что тогда? С нашими бомбами и ракетами это закончится глобальной войной все против всех.

– Дурачок, – загоготал Немир, – тебя же элементарно используют, ты - фигура в чужой игре. Какая война? Какая угроза миру? Идёт самая простая борьба за власть. Неужели ты думаешь, что кроме тебя здесь некому заставить короля снять перстень? Ха-ха-ха! – неестественно затрясся от смеха покойный студент. – Включи голову, глупец. А не послушаешь меня, тебя все предадут, – прошипел он с нотками угрозы. – Никому не верь, дурачок.

И вдруг откуда-то сверху с громким криком «мяяяуууу» на голову Немиру приземлился черно-белый кот Фёдор. Видение вмиг испарилось, забрав с собой туман, покойного студента, больные, кривые деревья и унылое темно-серое небо. А вместо этого появилась моя мансардная комната, кровать, где я лежал и кот Фёдор, который снова прыгнул на меня с верхней книжной полки. Таисия же ушла к себе ещё ночью.

– Фтафай-фтафай, мне пола на лабофу, – зафэкал кот, топча меня своими лапками. – Или фы фумаефь, фо мыфы фами фепя пелелофят?

– Если тебе пора на работу мышей ловить, то вот стол, вот открытая форточка, – проворчал я. – И хватит каждое утро прыгать с верхней полки. Я тебе, Федя, не батут.

– А поколфить на долофку? – котец попытался изобразить что-то похожее на улыбку.

– Покормить на дорожку? То есть мыши у нас уже не еда? – буркнул я и, покосившись на будильник, который показывал без пяти минут восемь, добавил, – ладно, пошли завтракать.

***

Совет «никому не верить», что дал покойный Немир, приснившись этим утром, я применил ровно через час, когда вместе с Дарьей, Таисией и Гришей Баярдовичем предстал перед ректором академии Самарием Спитамовичем. Дело в том, что магический хрустальный шар ректора по каким-то странным причинам, пред самым прилётом короля, вдруг отправился на реставрацию. И на мой вопрос: что там можно реставрировать, он, хитро улыбнувшись, ответил, что шару для точного прогнозирования не хватает дополнительной шлифовки.

«Ясно понятно, – догадался я, – то, что ректор Самарий увидел в этом хрустальном приборе, королю смотреть явно не рекомендовалось. Более того наш хитрый, умный и рассудительный наставник, наверняка уже знал не только события этого вечера, но и те последствия, которые не заставят себя ждать в ближайшем будущем».

– А где ваш друг, студент Кантемир Сирин? – спросил Самарий Спитамович, уютно развалившись в своём рабочем кресле.

– У него недомогание, однако, – пробасил Гриша. – Головные боли, вдобавок.

– Мы ему дали успокоительной настойки и горячего чая. Если завтра не полегчает, то отведём Кантемира в лекарню, – бойко ответила Дарья.

– Думаю, что завтра ему должно стать значительно лучше, – пробурчал ректор, покосившись в мою сторону. – Итак, с другими профессорами академии я уже посоветовался и общим голосованием штрафы вашей «Дзете» мы отменили. Кроме того вам полагается премия за уничтожение Вельзевула и двух десятков подчинённых ему бесов, – произнёс он и вытащил кожаный мешочек с деньгами. – Здесь тридцать злотых дукатов, – шепнул ректор. – Так используйте их с умом, ребятки. Кончено за самовольную отлучку из академии, вас следовало бы наказать и урезать стипендию вдвое, но сейчас немного не те времена, когда стоит укорять студентов за уничтожение нечистой силы. Обратите внимание сюда, – сказал Самарий Спитамович и, встав с кресла, подошёл к большой карте королевства, что висела на стене кабинета. – На левом берегу реки Ра располагается более сотен маленьких посёлков и фамильных усадеб, где простые люди в поте лица трудятся на полях и огородах, снабжая Чарополь и академию в частности продуктами питания. Но в последние несколько дней из-за участившихся нападений банд вурдалаков народ стал отказываться выходить на работы. Если мы не решим эту проблему, то селяне, побросав хозяйства, начнут перебираться в центр королевства, поближе к столице.

– В «Нити Макоши» пишут, что упыри перестали бояться дневного света, – тихим голосом произнесла Таисия. – Дескать, у них появился какой-то мозговой центр, навроде Вельзевула, который координирует действия банд.

– Да-да, – закряхтел ректор, – в «Нити Макоши» много чего пишут, но не всему следует доверять. Теперь перехожу к сути дела. Через два дня академия должна выделить на защиту восточных рубежей четыре боевые пятёрки охотников. Три пятёрки мы сформируем из студентов третьих и четвёртых курсов. Ну а ваша боевая единица я полагаю, что уже сформирована.

– И как нам такая охота на вурдалаков зачтётся, однако? – вдруг спросил Гриша Баярдович.

– Охота зачтётся как боевая магическая практика и как экзамены за второй курс, – смущённо пробурчал ректор, так как вторые курсы ещё не изучали «Тактику магического боя» и посылать их на реальные боевые задания преподаватели академии не имели права. – Мы договорились или нет?

– Конечно, договорились! – выпалила командирша Дарья. – Хватит за партами шорты протирать! Мы, Самарий Спитамович, берёмся за эту работу.

– По какой цене пойдёт один убитый вурдалак, однако? – прищурился Гриша, в котором проснулись банкирские и прочие деловые замашки.

– По общему королевскому прейскуранту, – пожал плечами ректор Самарий.

***

Известие о том, что академия должна через два дня выставить для защиты восточных рубежей двадцать охотников на вурдалаков и упырей, было встречено студентами без энтузиазма. Во-первых, детишкам богатых родителей одна золотая монета за каждого убитого монстра большой погоды не делала. Во-вторых, риск погибнуть в битве или остаться калекой многих молодых парней и девушек откровенно пугал. А в-третьих, в лучшем случае только половина волшебников «Лукомора» планировали связать свою судьбу с боевой службой на благо отечества. Остальные учащиеся готовились стать банкирами, бизнесменами, целителями или чиновниками, где риска меньше, а денег гораздо больше.

Именно об этом шептались многие чародеи, пегасы, грифоны и бестии, когда нас всех переодели в традиционные тёмно-серые мантии и собрали перед зданием главного корпуса для встречи короля Перуния Седьмого. По слухам венценосная особа должна была прибыть с минуты на минуту на трех королевских воздухоплавах. Поэтому маленький городской оркестр репетировал полюбившегося им «Последнего