Танцор января - Майкл Фрэнсис Флинн

— Фудир даже глазом моргнуть не успел, как стал народным героем Нового Эрена, — говорит человек со шрамами…

…Когда разлетелась весть о том, что он собирается отправиться на Хадрамоо, все полагали, что он будет мстить налетчикам, и восхищались его намерениями. Пусть затея казалась безумной, безумие и месть не считались на Новом Эрене чем-то предосудительным. Никому, кроме Хью и, может, Января, и в голову не приходило, что Фудир мог преследовать иные цели, ибо люди, столкнувшиеся с бедой, полагали, что и все остальные чувствуют либо должны чувствовать то же самое, что и они.

Но для того чтобы попасть на Хадрамоо, сначала требовалось покинуть Новый Эрен, и вот с этим возникли проблемы.

Пираты последовательно уничтожили альфвены на межзвездных кораблях в Порт-Эрене, и единственным судном, способным улететь за пределы системы, был «Нью-Анджелес» Января. Позднее появятся другие корабли — грузолеты МТК, обслуживающие орбитальные заводы, туристические лайнеры, доставляющие путешественников, чтобы те полюбовались на извержение лавовых гейзеров, — но в ближайшее время их не ожидалось. За подъемниками засекли следы излучения Черенкова, но они вели в другую сторону и плавно скользили мимо Нового Эрена по Великой магистрали, равнодушные к постигшему планету бедствию.

«Нью-Анджелес» Января мог с относительными удобствами перевезти двадцать человек и, возможно, еще десять с относительными неудобствами. Кроме того, как с улыбкой выразился капитан, он прибудет на Иегову с кораблем, доверху забитым трупами. Мест оказалось намного меньше, нежели людей, желавших их заполучить, поэтому цены, естественно, выросли. Большинство из тех, кто хотел покинуть Новый Эрен, были техниками и управляющими, которые работали на орбитальных заводах — и не оказались на борту во время атаки цинтиан. Некоторые, кого просили оплатить вылет из системы, открыто называли Января спекулянтом, полагая, что капитану следовало спасать их за свой счет.

Но команда «Нью-Анджелеса», отвечал им Январь, не занималась благотворительностью и не располагала глубокими карманами МТК, как, впрочем, и наличием своей собственной корпорации. У нее были свои издержки — топливо, портовой сбор, припасы и расходные материалы. Лазерный подъемник не работал, поэтому кораблю придется взлетать на одних ракетах. Для этого требовались одноразовые ракеты-носители, также недешевые. Капитан брал долговые расписки в гладиольских векселях на имена своих пассажиров и старался сбыть их побыстрее, со скидкой выменивая в Порт-Эрене на топливо, а у местных торговцев на еду, воду и воздух, которые потребуются для того, чтобы пассажиры пережили полет. Администрация порта и торговцы соглашались на риск, ведь гладиольские векселя считались твердой валютой, а чем быстрее Январь доберется до Порт-Иеговы, тем быстрее разлетятся вести о катастрофе, и к ним отправят помощь.

Фудир нашел Января в компании Хогана, Барнс и Тираси в зале управления полетами за изучением отчетов о ходе подготовки к отлету. Капитан поприветствовал его привычной розовощекой улыбкой и посоветовал проваливать к чертям собачьим.

— Я не прошу о месте пассажира, — объяснил Фудир. — Буду инструментальным техником. Вам ведь он по-прежнему нужен.

— Думаешь, еще нужен? — удивился Январь. — Билл, мне нужен инструментальный техник?

Тираси оторвал взгляд от экрана, который он проверял, и мельком взглянул на Фудира.

— Пока на борту есть я — нет.

Январь улыбнулся Фудиру.

— Порт-Эрен сообщил, что, поскольку я ухожу в «рейс милосердия», они не станут настаивать на полной команде, — впрочем, здесь и так никогда не придерживались правил настолько строго, как в Порт-Иегове.

— Со мной вам не придется работать в две смены, — напомнил Фудир.

Не отрывая глаз от пульта, Мэгги Б. ответила:

— Как-нибудь справимся.

— К тому же, — заметил Январь, — в твоем сертификате указано имя «Калим де Мурси из Беллефонтейна», а если я что-то и узнал после посадки, так это то, что ты точно не он.

Он взял планшет и начал проверять по базе данных предполетные пункты.

— Я взял это имя просто для удобства, — признался Фудир, — но квалификация настоящая.

Январь посмотрел на него.

— Может быть. Откуда мне знать? Поверить тебе на слово? — Его тон предельно ясно дал понять, что он думает об этом слове.

— По моей работе. Во время путешествия.