Саламандра - Полевка

пропорции были те же, и даже походная кровать была той же. Эдакие раскладные козлики с натянутой тканью и в качестве единственного удобства — матрас, набитый травой. Помнится, во время похода, когда Сканд заставлял ночевать в его палатке, он вырубался на нем без проблем, но вот для секса такая кровать совсем не подходила. После того, как они перевернулись вместе с ней, Сканд стащил матрас на пол, и вот тогда уже оторвался не по-детски. Сволочь!

Лекс осторожно потянулся. Все тело отозвалось болью и легкими судорогами растянутых связок. Двигаться совершенно не хотелось. Вчерашний день потребовал много усилий, а ночь, как воришка, стащила все, что осталось. С самого утра — гонка на ящерах, старый город, возвращение сквозь ветер, обжираловка, а потом просто вынос мозга с местной наркотой. Интересно, если бы он не был объевшимся до самого «не могу», как бы его организм среагировал на дурман? Член вяло дернулся, но Сканд, зверюга ненасытная, выдавил из его тушки все, что мог. Тело было легким, как сброшенная змеиная шкурка, казалось, что в нем даже соплей не осталось, а не то, чтобы было, чем желать.

Лекс свернулся в клубочек под красной тогой, которая сейчас укрывала его вместо покрывала, и вспомнил, как все начиналось. Сканд поймал его, не доходя до дверей арсенала, и, обняв со спины, поцеловал в шею, как будто воткнул гарпун, лишая возможности двигаться.

— Лекс…

От этого шепота, от жаркого дыхания в голове что-то взорвалось, и силы остались только отслеживать движение жарких рук, которые пробираются под складки одежды. Кто бы раньше сказал, насколько беззащитным может быть тело, когда нет пуговиц, и из всей одежды будет просто кипа ткани, завернутая, но без единой завязки и преграды для настойчивого вторжения. Горячие руки охотника оглаживают дрожащее тело добычи, наслаждаясь доверчивой покорностью. Глаза закрываются, признавая свое поражение, и судорожный выдох перехватывают горячие губы.

Ему хватило и поцелуя, чтобы, застонав, болезненно кончить, но Сканд не дал передышки и нетерпеливо развернул к себе лицом, подхватывая под бедра. Он бы овладел желанным рыжиком прямо там, у дверей, но только вот они открываются наружу. И стоило ему опереться в желании найти опору, как они распахнулись, и оба практически вывалились на удивленную охрану. Холодный воздух остудил порыв, и Сканд, схватив Лекса за руку, потащил в ночную темень, легко ориентируясь между темными зданиями, едва освещенными светом звезд.

Казарма действительно оказалась неподалеку от дворца. По всей видимости, ее внутренняя территория была в форме буквы Г, потому что главный портал находился достаточно далеко. Охрана тихо двигалась следом между спящих бараков казарм. Где-нигде горели дежурные костры в оплетке железных прутьев. Ну, это и понятно, при таких ветрах любой костер был бы раскидан ветром на большую территорию. Дежурные воины оборачивались вслед пробегающей группе, но заметив Сканда и рыжего парня в яркой одежде, довольно хмыкали и отправлялись дальше по своим делам.

Возле внутреннего плаца стоял невысокий дом в окружении штандартов и дежурных офицеров. Насколько Лекс понял, это был штаб военного командования. Внутри даже кто-то сидел в кресле, но стоило пылающему как факел Сканду вломиться внутрь, как дежурный тихой тенью выскочил на улицу, не забыв плотно закрыть за собой дверь. В отсвете факелов удалось увидеть стол, на который Сканд сразу уложил свой длинноногий трофей.

Все слова, все запахи, весь мир выцвели, как старые фотографии, и только глаза напротив имели значение, и волосы, разметавшиеся по столу, походили на разлитую кровь.

Сканд склонился и провел носом по медно-огненным волосам, они пахли одуряюще. Собрал губами дрожание ресниц, насладился судорожным дыханием и трепетом губ, едва прикоснувшись к ним, и сразу же отпрянув.

И только услышав жалобный вздох, ухмыльнулся и принялся неторопливо разворачивать из складок ткани долгожданный подарок. Сканд довольно заурчал, когда Лекс обнял его ногами и прижал к себе, но даже не вздумал ускоряться, оглаживая горячими пальцами все, до чего мог дотянуться. Казалось, само время замедлилось, чтобы не пропустить самое интересное. И, разобравшись со складками драпировки и распахнув разорванную тунику, удовлетворенно улыбнуться. Его сокровище. Такой красивый и только его.

Кончиком языка провести по скуле. Едва-едва касаясь, опалить дыханием и очертить ладонями контур плеч, как крылья у пойманной птицы, вызывая призывный вздох и дрожь по телу.

Прикусить шею. Мягко, нежно, совсем чуть-чуть сжимая зубы, лишь только, чтобы почувствовать биение пульса. И почувствовать, как мышцы расслабляются, доверившись без остатка.

Но нет, слишком рано. Не стоит спешить. Поцеловать сосок, обвести по контуру языком и втянуть, услышать, как сбивается дыхание и по телу легкой судорогой бежит волна желания.

И руки скользят в попытке удержать, ныряют под поясницу, сжимают упругие ягодицы. Разводя белоснежные бедра и поднимая их выше. И дождаться затуманенного взгляда и всего одного слова, сказанного на выдохе, почти шепотом.

— Давай… -

И взять, и отдаться без раздумий, как в последний раз. Крича и выгибаясь, и требуя большего, и получить намного больше, когда сознание звенит от тока крови и кажется, что можно умереть от кайфа. Просто не пережив переизбытка удовольствия.

И, наконец, осознать, что секс и занятие любовью — это совершенно разные вещи, похожие внешне, но эмоционально совершенно различные и по накалу страстей и по внутренним ощущениям. Не просто техничные движения, а буря эмоций, которая, как воронка, засасывает все глубже, пока не вытолкнет вместе с оргазмом куда-то за край вселенной.

Лекс подтянул колени к груди и вздохнул от сладостных воспоминаний. Ох, если бы они смогли остановиться, пока стол не начал скрипеть под напором двух тел. Или остановиться, когда ножки, не выдержав, подвернулись! Но нет… потянуло их дальше проверять мебель на прочность… и вот, в итоге, сил подняться совсем не осталось. А из целой мебели остались только складные стулья…

Лекс приподнял голову и прислушался. Кажется, голос Тиро… Да, точно. Тиро что-то бубнил о паланкине и уборке города, а Лекс пытался взять себя в руки и, наконец, встать. Встать получалось плохо. Даже немного страшно. Дрожь во всем теле и ужасная слабость. Ну ладно, задница болит, ноги дрожат от слабости, отзываясь растянутыми связками… Вчера Сканд как только его ни закручивал и ни раскладывал. Но вот руки-то чего такие квелые? Нет, все же надо заняться подгонкой сил под параметры тела. А то не мышцы, а одна видимость! Сканд вон бегает, хоть бы хны, а он здесь, как лебедь умирающий! Сразу появилась злость, а вместе с ней и силы.

К голосам Тиро и Сканда добавились еще.