Попаданец в Тэврус. Возвращение домой - Римма Ральф

Это заставило монстров выпустить Мракариана и рассредоточиться по полю разрозненными тушками.

Акулине с помощью божественных сил удалось ранить часть из этих тварей. Но это не выбило их из колеи, а напротив, только раззадорило еще сильнее.

Крик стоящего напротив меня Эдгарриуса перерос в оглушительный рев. За спиной мужчины сначала выросли крылья, а после, на месте человека оказался огромный черный дракон с золотыми чешуйками. Он поддался вперед, и начал выдыхать раскаленное добела пламя на порождения самой бездны.

Но это лишь развеселило созданий червоточины. Огонь не причинял им ровным счетом ничего.

Я вспомнил слова еще одного древнего заклинания и начал произносить их, вплетая в смерч из энергии черного источника. Далее, я сделал множество копий силового вихря и направил его в разные стороны с твердым намерением – разорвать темных ямуров. Одновременно со мной в бой ринулись дэймуры и фейкуны.

Мысленно отправив Богеме «будь осторожна», я продолжил плести новое заклинание.

Мне удалось уничтожить десять особей. Но темных ямуров было слишком много. Эд и Илаз, как и грифон, были бессильны против плазмоидной субстанции.

Преимущество было на стороне врага, в десятки раз превосходящего нас численностью.

Акулина и Мракариан продолжали атаковать монстров со своей стороны.

«Скоро будет подмога!» – раздался в голове голос моей фейкуны.

Я не успел сплести новое заклинание и был придавлен двумя тушами монстров. Они начали вытягивать из меня энергию. Я достал из ножен меч дэймуров и вонзил его в тело ямура. Удивительная вещь – помогло! Клинок был изготовлен из особого металла, напитанного силой этого загадочного народа, поэтому с легкостью вошел в плазмоидную субстанцию твари бездны, причиняя ей неимоверную боль.

Вскоре подле моих ног валялось две тушки ямуров, которые таяли буквально на глазах.

Через несколько минут прилетело больше сотни дымок с серебристыми вкраплениями. Шансы на нашей стороне заметно подросли.

Но монстры были невероятно сильны и живучи. И тогда, я – дитя Тэвруса, содержащее в себе кровь почти всех рас и силу Бога, попытался опробовать на них новое орудие.

– Эд! Выплевывай пламя! – со всей мочи закричал я. И как только дракон сделал это, я объединил его солнцу подобный столп огня с черными, белыми и красными водами своих озёр. Мои глаза начали гореть от ярких вспышек и сухости разгоряченного воздуха.

Несколько тяжелых минут терпел эту пытку. По земле пробежали трещины. Нарастал гул, похожий на рокот перед извержением вулкана. Раздался пронзительный вскрик ямуров.

Я поднял глаза в небо и увидел, как отступившие от наших с Эдом совместных усилий дэймуры взлетели снова вверх, чтобы добить оставшиеся полсотни монстров.

Раскаленный воздух запах гарью.

Я упал на колени пытаясь отдышаться, и уперся в выставленный перед собою меч, острие которого вонзил в землю. Звон в ушах, крики раненых дэймуров, фейкунов и монстров словно соединились в одной точке. Меня выбило из реальности на долю секунды, а когда я пришел себя – в доносящемся рядом крике распознал свое имя.

– Кирилл! – я встретился взглядом с полными решимости голубыми глазами Ариэйны.

– Назад! – крикнул я дэймурам и фейкунам. Они поспешили повиноваться мне и отступили в сторону.

Из рук девушки вырвался обжигающий холод и устремился вверх. Я вплел в него энергию собственных источников и направил полученный смертельный вихрь на оставшихся в живых ямуров. Мы опутали их ледяными цепями, сковывая движения – навсегда замораживая субстанции дымок.

Все кончилось.

Отдышавшись, я повернул голову в сторону Мракариана и Руэны. Сердце пропустило удар. А после, я сорвался и перешел на бег, через миг оказавшись подле плачущей подруги и лежащего на земле младшего брата.

– Он умер, – всхлипнула она, а затем отчаянно начала бить его по широкой груди, – ты не можешь так поступить! Вернись, немедленно!

Но мужчина продолжал лежать без движения. Черты его бледного лица начали заостряться.

– Ты не можешь так просто уйти! Я люблю тебя! – продолжала навзрыд кричать Акулина.

Мое сердце разрывалось, глядя на обезумевшую от горя подругу. Конечно же, я простил ее. Она раскаялась во всех своих помыслах и содеянном тысячи лет назад. Я не сразу заметил подбежавшую ко мне Сиену.

– Акулина, пойдем, – сказал я ей, обнимая любимую.

– Нет!

– Все кончено. Надо жить дальше, – попытался достучаться до нее.

Шелест ветра пронесся над ночной долиной, хорошо освещаемой несколькими спутниками. Мне почудился едва уловимый шепот брата. Я замер, не до конца веря в происходящее.

– Акулина, не уходи, останься со мной. Я тебя люблю...

– Рэй! – обрадовалась она, – я тоже тебя люблю!