Княжна. Тихоня. Прачка - Марианна Красовская

к пальто непременно нужны высокие перчатки. И шляпка! Голубая, с узким пером, как та, что выставлена в витрине шляпной лавки. А я, между прочим, вдова! Мне полагается носить белый платок, а не какие-то там шляпки. Хотя если прикрепить к ней черную вуаль… Нет-нет-нет, Марта, не думай об этом?

Я быстро расплатилась за две упаковки краски, скомканно попрощалась и вылетела из лавки прочь, даже не слушая крика торговца вслед:

— Я придержу пальто до завтрашнего вечера специально для вас, госпожа Плетнева!

Глава 27

О независимости

Краска полностью оправдала свою цену. Рубашки и кители выглядели теперь едва ли не лучше, чем в тот день, когда их выдали дознавателям. Мне впору было собой гордиться, но высоко взлететь не вышло.

В свой третий рабочий день я получила вполне заслуженную выволочку от госпожи Шанской. Когда я пришла на работу, она уже была в прачечной. Ну, разумеется — у нее есть ключи! Но все равно неприятно.

— Марта, вы что творите? — с недовольным видом вопросила Береника Силовна. — Совсем ума нет?

— А что случилось? — с самым наивным видом захлопала глазами я, пытаясь понять, в чем провинилась. Деньги ловчие еще не отдавали, Альмира за своими вещами не присылала, стало быть, дело не в финансах. А те пять золотых были заработаны раньше, делиться я ими не собиралась ни при каких обстоятельствах.

— Вы оставили прачечную без охраны!

— В каком смысле? Я дверь запирала…

— На простой замок!

— Ну да.

— Вы даже не удосужились купить охранный артефакт!

Я открыла было рот, чтобы спросить — а что, собственно, тут можно украсть, но тут же его закрыла. Если ловчая форма вряд ли заинтересует воришек, то дорожное платье и бархатный плащ Альмиры старьевщики оценят весьма высоко. Ткань дорогая, покрой великолепный. И подумаешь, пятна! К тому же я их уже вычистила.

Мне ведь и в голову не могло прийти поставить защиту. В родительском замке не воровали, дома братьев были полны прислуги. В маленькой квартирке над кондитерской лавке брать было нечего. Деньги я там не оставляла никогда. А прачечная… Да. Сейчас она никого не интересует, но когда клиентов будет больше, случиться может всякое.

— Виновата, Береника Силовна. Не подумала даже. Не привыкла, что у меня есть, что воровать.

Взгляд Шанской тут же смягчился, она поцокала языком и улыбнулась:

— В конце концов, моя вина тоже есть. Я могла бы и догадаться, что у вас совершенно нет опыта в торговых делах. Кстати, очень красивое пальто, и цвет вам идет. Где купили?

— На Яблоневой улице, — вздохнула я, опуская ресницы. — В лавке Лучевого. Зашла к нему за черной краской и не удержалась. Как затмение какое-то, право слово.

— И шляпка, и перчатки! Голубушка, выглядите великолепно! Так и нужно, вы уже не просто какая-то там вдова, а патентованный мастер. Ваши клиентки теперь увидят, что вы разбираетесь и в моде, и в качестве одежды.

— Спа… спасибо, — от неожиданности я начала заикаться. — М-может, чаю?

— Нет-нет, я только заглянула, проверила. Артефакт, так и быть, куплю сама, пришлю с посыльным. Хорошего дня, Марта, и не забывайте про записи.

— Да-да, я аккуратна и внимательна.

— За это я вас и люблю. Кстати… — собравшаяся уже уходить Шанская вдруг остановилась и пристально на меня посмотрела: — Марта, вам нравится Гор?

Я пожала плечами и неопределенно пробормотала:

— Мы с ним неровня.

— Возможно, теперь и ровня. Конечно, дети у вас… Но он, кажется, настроен серьезно.

Я не знала, что на это ответить. Снова прикрываться вдовством? Как мужчина Гор мне больше не нужен. Замуж за него я не собираюсь. Но человек он хороший.

— Мы можем стать добрыми друзьями, не больше, — подумав, ответила я. — Я не стремлюсь к замужеству. Одной проще.

— Это вы пока так думаете, — хмыкнула Шанская. — Ах, молодость! Потом поймете, да поздно будет.

Я только вежливо улыбнулась — по мне, так уже поздно. Замуж выходить нужно по молодости и по большой любви, пока не распробовала свободы.

Простолюдины понятно, они от бедности женятся. Вдвоем жить всяко проще, а дети потом еще и помогать будут по хозяйству. Бесплатная пара рабочих рук никогда не лишняя. Аристократы браки заключают для сохранения власти и богатства, да чтобы магию свою, а значит, и влияние, усилить. И лишь очень малый процент людей вправе выбирать, с кем жить. Я сейчас получила эту свободу и не собиралась по доброй воле от нее отказываться.

Быть независимой сложно, но к этому быстро привыкаешь. И даже указания Шанской раздражают — у меня ведь есть своя голова на плечах, зачем она лезет в мои дела? Ее задача — обеспечить мне помещение и клиентуру. А уж с работой своей я без ее помощи справлюсь.

Дознаватели явились после обеда и, осмотрев свою одежду, расплатились без торга.

— А не покрасится? — с сомнением спросил Фил Шейников, тот самый усач. — Уж больно оно… черное. Как самая глубокая камера. А ну как в дождь попаду и сам потом стану навроде чернокожего из-за Зеленого моря?

— Если почернеете, то приходите, я вас бесплатно почищу, — усмехнулась я. — И скидку еще сделаю на следующую чистку.

— Что ж, придется вам довериться. Вы не против, если наши сотрудники тоже принесут вещи на покраску?

— Я буду весьма рада.

Это правда: работа несложная, платят хорошо, да еще и дружбу с полицией можно завести. Хоть каждый день свои портки приносите, я все приму.

Замешкавшись в дверях, Гор поймал мой взгляд и тихо напомнил:

— Вы мне ужин обещали.

Я кивнула:

— Хоть сегодня.

— Зайду после семи.

Интересно, и как простые люди о браке сговариваются? В моем кругу понятно — родители выбирают. Меня, конечно, спрашивали, нравится ли мне Асур. Нравится. Замуж за него хочешь? Хочу. Вот и славно, поговорим с его родителями. Не нравился бы — предложили б Стреловского или Уховицкого, или кого-то из мальчишек Орловых. Но я Асура с детства знала, братья наши дружны были. Вот и согласилась не раздумывая.

А он взял и выбрал свободу и независимость. И я теперь очень хорошо его понимала. Я тоже так сделала, получается. Но гордится мне нечем, моя собственная заслуга невелика. Образование мне дали родители, воспитание тоже, магический дар тоже от предков достался. А дальше — дело случая.

* * *

Клиентов пока было мало, но они были — и это меня весьма вдохновляло. Я и не ждала, что ко мне народ косяком попрет. А две молодые барышни-сестрички, что заглянули после обеда,