Башни Латераны 2 - Виталий Хонихоев

— Ты меня осуждаешь. — говорит он вслух.

— Как я могу, Квестор Шварцкройнц. Вы Длань Господня в этом городе, на вас лежит ответственность за…

— Осуждаешь. — Гюнтер качает головой: — дай-ка я угадаю, о чем ты сейчас думаешь, Йохан. Ты думаешь «ну подумаешь какая-то девка с Нижнего Города, да всем плевать что с ней произошло, зачем из-за нее наших людей казнить» — вот что ты думаешь.

— Квестор Шварцкройнц, как всегда, преувеличивает. Таких мыслей у меня нет. — сухо роняет Йохан.

— Но ты задумайся, тупица. Да демон с тем, что этот Иофаний не может своего дракончика в штанах удержать при допросе, увидел симпатичную девку, распялил ее на станке и попользовался, в конце концов она померла, да и пес с ней. Не в этом дело. — Гюнтер вздыхает: — ты на протокол посмотри. Ясно же что им приплатили, вот этот из городской управы и приплатил чтобы девчонку взяли, чтобы его сынок сухим из воды вышел. Понимаешь? А, по глазам вижу, что стало доходить. Эти придурки стали взятки брать за то, чтобы людей хватать якобы те «ворожат» или там «клевету на Церковь наводят».

— Квестор…

— Если так пойдет дальше, то инквизиция перестанет быть молотом Божьим и станет орудием для сведения счетов. Очень удобно — написал донос что сосед занимается колдовством и все. — Гюнтер брезгливо отряхивает ладони: — но самое главное — наши люди перестанут нам подчиняться. Перестанут нас боятся и уважать. Брать взятки у меня под носом — это прямое оскорбление моих умственных способностей. Я могу закрывать глаза на то, что половина Стражей Веры — больные ублюдки, обожающие причинять людям боль, в конце концов это их работа. Но позволить им работать на других… пес, у которого два хозяина — больше не твой пес. А я не собираюсь кормить чужих собак за свой счет.

— Мудрость ваша как всегда велика и простирается…

— Ты все-таки такой же тупица, как и твой брат, Йохан. Если бы не твой дар… — Гюнтер качает головой: — пойми, у Церкви есть настоящие враги. Не эти портнихи, мастеровые, знахарки и прочая шушера, нет. Такие как эта Элеонора фон Шварц, магичка Третьего Круга, практически в открытую практикующая запретные искусства. Она и такие как она — подрывают авторитет Церкви, показывая всем что можно быть еретиком и преуспевать при этом, понимаешь Йохан? А эти… — он небрежно кивает в сторону мертвого тела: — иногда нужно хватать кого-то из толпы и показательно казнить, чтобы вселить в сердца людей ужас. Испуганные люди — легко поддаются контролю. Однако, когда существуют такие как эта фон Шварц — это создает совсем другое впечатление. Впечатление что инквизиция беззуба. Что мы ищем не там, где потеряли, а там, где светло, понимаешь? Что мы не можем арестовать по-настоящему богатых, влиятельных и успешных людей, отрываясь на нищенках и детей ткачих. А Святая Инквизиция должна наводить страх и трепет на всех, потому что перед Богом все равны!

— Квестор как всегда прав. Однако… у нас ограничения. Согласно Королевского Указа мы не имеем права проводить проверку в доме у магистра Шварц без письменного указания самого Архиепископа. Она же член Совета Академии Вардосы. — замечает Йохан: — а без этого…

— Хорошо. — Гюнтер встает с кресла и закладывает руки за спину: — хорошо. Как бы ты поступил на моем месте, Йохан. Представь на секундочку что это ты ту главный, что ты уже получил перстень Квестора и Святой Престол утвердил твою кандидатуру. Чтобы ты сделал?

— Мне сложно представить такую ситуацию при жизни уважаемого Квестора Шварцкройнца и…

— А ты представь, что я умер. Уверен, что это доставит тебе немало радости. Вот я помер и Святой Престол выбрал кого-то из моих двух недалеких помощников. Что там, в Альберрио кто-то сошел с ума и утвердил тебя на мою должность. Представь. — настаивает Гюнтер: — или у тебя воображения нет?

— Тогда… тогда я бы нашел неопровержимые доказательства того, что магистр Шварц занимается запретными искусствами и…

— Она уже ими занимается, тупица. Об этом весь город знает. В прошлом году она книгу написала о малефикации. Ни о чем не говорит, а? Книгу! Но хорошо, вот ты взял эту книгу и что?

— Я… я бы написал прошение Архиепископу Иннокентию в Вальденхайм.

— И конечно ей бы об этом донесли, и она бы собрала вещички и неторопливо помахала тебе ручкой. Я окружен тупицами и идиотами. — вздыхает Гюнтер: — что же, сегодня я из тебя видимо больше ничего не вытяну, это твой предел. Ступай, помоги Люциусу. Донесите мне как только установите вину. Этот случай нужно использовать чтобы напомнить нашим Стражам Веры кому они служат и почему.

— Как скажете Квестор. — Йохан направляется к выходу, но у самой двери останавливается и оборачивается: — но… если все так, то получается, что мы сдаемся? Что магистр Шварц — неприкосновенна и мы ничего не можем с этим сделать?

— Пока членом Совета Академии. — сухо роняет Гюнтер: — ровно до того момента пока она входит в Совет. Вспомни как именно избираются в Совет и как его члены могут лишиться места в Совете.

— … я все понял, Квестор.

— Всему вас учить надо. Ступай. Я хочу увидеть гарроту на шее у этого Иофания еще до обеда.

Глава 17

Глава 17

— Ага. Ну хоть так. — сказал Бринк, опуская деревянный меч острием в землю: — уже неплохо, а то совсем как корова на льду стоял. Поднатаскался с Мессером, поварешка?

— Он… дал мне пару уроков. — признается Лео, восстанавливая дыхание и подбирая с пыльной утоптанной поверхности тренировочной площадки свой тренировочный меч.

— Кавалеристы. — пренебрежительно усмехается Бринк, показывая отсутствие сразу нескольких зубов у себя во рту: — у них клинки завсегда одноручные. Ан гард! — он поднимает острие меча и Лео становится в стойку.

— Теперь уж и учить тебя можно. — говорит Бринк: — вот смотри, когда мы вот так стоим, то ты меня атаковать можешь с любого направления и с любой стороны. — он взмахивает мечом, показывая. Сверху, снизу, по диагонали, выпад…

— Это, млять, неудобно. — продолжает наемник: — давать врагу свободу — глупая затея. Но… — он