Жених из гроба - Оксана Олеговна Заугольная

Меня нагнала одна Арриена.

— Даррен обещал утром снять купол и вызвать нюхачей, — сообщила она. — Значит, расследование должно быть закончено к этому времени.

— Пришло время других эльфийских орешков, — вздохнула я.

Да, я промышляла не только раздавшимися боками соперниц, но и выученными за трое суток подряд билетами. Орешки давали бодрость. А что организм потом добирал свое с разными побочками вроде чрезмерно крепкого сна, лунатизма или сонного паралича, то тут уж выбор каждого. Студенты — народ рисковый, и орешки раскупал влет. А я старалась избегать их. Мне отличные оценки были без надобности.

Я приготовилась ждать со всеми удобствами. Подтащила к входу огромное кресло, пледик и подушку взяла с кровати, достала орешки и уселась смотреть в прозрачную только с моей стороны дверь.

Она выходила в коридор, а с другой стороны была дверь в спальню Кристанс, а теперь единолично мою.

Плотно закрытая, причем изнутри. Да, уж таким магическим фокусам я выучилась первым делом, еще когда жила в инквизиторском государстве с монахинями! Строго говоря, тогда я и поняла, что особенная. Как оказалось, никто не мог делать ничего подобного, а мне достаточно было как следует представить, как выглядит дверь изнутри и как я ее «запираю». Со временем я научилась даже накидывать тяжелый засов, ну, а сейчас со всей моей магией у меня вовсе не было никаких проблем.

— А ты любишь удобства, — заметила Арриена, приземляясь на подлокотник кресла и тоже глядя в прозрачную дверь.

Я пожала плечами. Когда удобство долгие годы считаются излишеством, тем, что мешает тебе совершенствоваться, а потом ты обнаруживаешь, что другие люди позволяют себе совмещать совершенство и уют, ты сам станешь болезненно относиться к попыткам лишить тебя этого.

Поэтому я так ныла из-за слишком большой лопаты. Поэтому носила три юбки. Мне было удобно, и я собиралась так всё и оставить.

— Вдруг придется сидеть всю ночь, — и я кинула в рот первый орешек. — Слежка и засада должны быть удобными, оставим сидение в продуваемых кустиках под проливным дождем господам нюхачам, они за это деньги получают.

— Не придется, — призрак позволила себе хищную улыбку. — Я их знаю, не так уж они и изменились за эти пять лет.

Да, мне никто не поверит, наверное, но призрак матери Гастионов в моих сложных отношениях с обоими братьями поддержала меня! Она заявила, что они оба слишком расслабились, получая всё, что им хочется, и могут от этого пострадать. Еще там что-то было про «пропустить самое важное», но я уже не слушала. Вот и идея понаблюдать за тем, подойдет ли кто-то к моей двери и будет ли пытаться поговорить или войти, была ее. А чтобы обезопасить себя, я должна была быть там, где меня не рассчитывают найти.

Я же в свою очередь подумала, что Гримий остался в столовой с одними лишь призраками, а замороженный Грифон был кем-то послан убивать, так что прийти могут не только братья со своими извинениями, а еще и разные кошмарные типы с топором или вилами.

В чем была однозначно права Арриена, так это в том, что долго ждать мне не пришлось. Я не успела начать грустить о том, что не запаслась бутербродами и фруктовым напитком, как в коридоре появился Даррен.

Почему-то я ставила на Бриена, и сейчас меня всю переполняли эмоции, от чего я ёрзала в кресле, да вцеплялась в подлокотники, чтобы не выдать свои чувства писком. А вот Арриена довольно улыбалась. Неужели знала, что придет именно он?

Даррен дошел до «моей» двери и остановился. Стоял он неудобно — спиной к нам и, хоть я могла видеть его так близко и разглядывать без всякого стеснения, мне не хватало увидеть выражение его лица. Почему стоит? О чем думает?

Даррен наконец глубоко вдохнул и осторожно поскребся в комнату. Потом постучал. Потом сильнее.

Я нервно закинула в рот еще орешек.

— Иссабелия, давай поговорим, — суровым голосом произнес Даррен, и я возмущенно фыркнула. Нет, ну надо же! Он собирается начать с претензий. — Ты ведешь себя как ребенок!

Арриена строго посмотрела на меня, и я зажала рот руками. Так что никакая Иссабелия Даррену не ответила.

Не знаю, готов ли он к этому был, или совершенно всерьез растерялся, но продолжил Даррен отнюдь не таким уверенным тоном.

— Белка, ты всё не так поняла, — начал он, уперевшись головой в дверь, отчего я слышала всё очень неразборчиво. — С самого начала. Я не хотел, чтобы ты шла в некроманты, потому что боюсь за тебя. Ты такой нежный и хрупкий цветок…

Чтобы никак на это не среагировать, я сжевала еще один орешек. Если так пойдет дальше, я не буду спать неделю, не меньше!

— Сначала мне казалось, что дело в том, что ты такая маленькая и слабосильная, — продолжал Даррен. Он наконец повернулся к закрытой комнате спиной и сполз по ней, усаживаясь на пол и затылком утыкаясь в дверь. Наконец-то мне стало хорошо видно его лицо. И лицо его маленькой копии, который выглядел еще более несчастным. Я едва не открыла дверь, но всё же удержалась. — И я стал наблюдать за тобой. Ты не видела, конечно же. Я следил, чтобы тебя никто не обидел, чтобы на сложных занятиях ты не повредила ничего себе. Да я чуть не умер от ужаса, когда ты попала по удар водой стихийников! Они должны были изучать огонь, а огонь они никогда не поднимают так высоко, чтобы он вырывался наружу.

Он помолчал и добавил совсем тихо, так что я едва расслышала:

— Я хотел помочь тебе с деньгами. Я же знал, что просто так ты не возьмешь. Ты гордая. Теперь я понимаю почему. С твоей семьей…

Он снова замолчал и очень вовремя. Я уже готова была выскочить в коридор и пояснить ему по поводу семьи! Мою семью трогать не надо, я такая не из-за нее, а… а вопреки, вот!

Но укоризненный взгляд Арриены остановил меня и тут. А пока мы с ней переглядывались, Даррен исчез. Ушел, так и не дождавшись, когда я ему открою. Безобразие какое! А как же страдать всю ночь? А как же… я не знаю, принести пирожных, цветов… лопату мою в конце концов!

Нет, это вовсе не то, как надо ухаживать за девушкой! Тот же Викуэль у моей двери серенаду спел. Семейную. Все эльфы его рода своим невестам ее поют. Гадость неимоверная, но всё равно