Четырнадцатое, суббота - Владимир Жариков

- А ты что, ни разу не пробовал?

- Нет.

- Ах, ну да. На самом деле очень легко. Если хочешь, научу за шесть секунд. Садись!

Вольф расстелил на поляне ковер, мы надули подушки, подогнали под себя лямки.

- Тянешь на себя вожжи - летишь вверх, упираешься сильнее левой коленкой и тянешь левую вожжу - вираж влево, соответственно правая коленка и правая вожжа - вираж вправо. Ослабляешь обе вожжи - опускаешься. Скорость устанавливается поворотом стержня. Ясно?

- Вроде бы да.

- Действуй!

Я повернул немного стержень по часовой стрелке. Ковер стал жестким и слегка задрожал. Теперь вожжи на себя. Мы поднялись над землей и помчались навстречу кронам деревьев. Чтобы не врезаться в них, я резче потянул на себя вожжи, и ковер взмыл почти вертикально.

- Но, но, не так резко, - Вольф чуть не свалился с ковра.

- Понял. Больше не буду.

Сначала управлять ковром было страшновато. Да еще туман. Я старался не подниматься высоко, иначе земля совсем скрывалась в молочной дымке, все вокруг становилось белесо, а поскольку внимание свое я полностью сосредотачивал на управлении, то наблюдать за показаниями приборов не успевал. Но, сделав три-четыре круга над нашей поляной, я уже мог следить за высотомером и горизонтом, понемногу освоился с управлением и даже заложил пару довольно крутых виражей. После шестого круга мы пошли на посадку. Ковер-самолет, это не самолет, в смысле не аэроплан, он может снижаться на малой скорости, а может и вообще остановиться и зависнуть над землей. Но это и не вертолет, опускается и взлетает он не строго вертикально, а по глиссаде, то есть по наклонной кривой. Поэтому, чтобы опуститься на нашу небольшую полянку и не повторять ошибки, допущенной при взлете, пришлось снижаться кругами, в смысле по спирали.

- Молодец, - похвалил меня Вольф. - Ас! Ты прирожденный летчик!

Уж и не знаю, сказал ли он это всерьез или иронизировал, на всякий случай я отшутился:

- Да что ты, Вольф, я еще чайник! До такого аса как ты мне еще расти и расти!

* * *

Мы летели на высоте сто саженей со скоростью пятьдесят верст в час. Вполне нормальная скорость, когда по прямой и без остановок. Летая с такой скоростью из дома на работу, я бы тратил на дорогу каких-нибудь двадцать минут. А по пробкам даже на любом супергоночном "Феррари" будешь тащиться час с гаком. Зато на такой скорости встречный ветер не обжигал лицо, можно было спокойно любоваться окрестностями и разговаривать. Мы подлетали к отрогам какой-то горной системы. Туман рассеялся, но не совсем, видимость пока еще была не больше двух километров, и едва различимые хребты таяли впереди в белесой дымке. На карте в этом месте красовалось огромное белое пятно, такое же, как и туманная даль перед нами.

- Это горы Злых Духов, - прокомментировал Лева. - Каждые два-три года здесь перманентно гибнет какая-нибудь топографическая экспедиция.

- Почему нельзя снять карту с ковра-самолета?

- Можно. Такие карты есть, но на них в Алмазной долине наложен гриф "Совершенно секретно". Считается, что простому человеку нечего делать в этих краях. А место очень примечательное, я бы даже сказал заманчиво-привлекательное. Я давно мечтал попасть сюда. Вон за тем хребтом долина, там водятся безвздоховые одноруки.

- Уф! - сказал Вольф. - Давайте сядем, соорудим перекус, что ли. Потом ты, Вань, меня сменишь. А то притомился я чегой-то.

Мы опустились на небольшое, покрытое кедровым стлаником, плато среди отрогов горной системы Злых Духов. Вольф, посадив аппарат, вскочил на ноги и начал делать наклоны, приседания и прочие гимнастические упражнения. Управлять ковром-самолетом и в самом деле, хоть и легко с одной стороны, с другой стороны весьма утомительно. Оттого, что постоянно упираешься коленками в ковер и держишь натянутыми вожжи начинает болеть спина, затекают ноги и руки - такая вот конструктивная недоработочка. Поэтому пилоту периодически необходима разминка.