Оборотень - Таня Хайтманн

— Милый мальчик, — заметила Камилла, даже не изменившись в лице, тем не менее Мета услышала в ее голосе веселые нотки.

Хотя в нейтральном тоне Камиллы было очень сложно выделить оттенки, казалось, что в нем проглядывает черно-белая гамма. Эта пожилая женщина с округлыми формами и практичной короткой стрижкой имела своеобразное, но суховатое чувство юмора.

После экскурсии по галерее они удалились в кабинет, чтобы обсудить выставку работ Камиллы. Когда Мета отправилась к кофеварке, чтобы налить себе еще чашечку, к ней, улыбаясь, подошла Рахель.

— Я только хотела спросить, как прошел вчерашний ужин. Ты опять по уши влюблена в Карла?

После того вечера, когда они уютно посидели за бутылкой вина на кухонном диване и обменялись тайнами, Мета видела Рахель только мельком. Последние дни были очень напряженными: Мета занималась подготовкой к ужину, а Рахель по звонку убегала на репетицию, поскольку дело близилось к премьере. Если им все же удавалось обменяться парой фраз, Рахель была приветлива, как обычно. Тем не менее Мете казалось, что с того вечера что-то изменилось. Рахель вдруг стала на удивление отстраненной, что ей не удалось скрыть даже прямым вопросом о Карле.

— Ах, Карл… — начала Мета и запнулась, не зная, что и сказать.

С тех пор как этот мужчина вышел из ее квартиры вчера вечером, она не тратила времени на размышления о нем. Все ее мысли были тесно связаны с другим представителем мужского пола. Правда, вокруг Давида кружились только ее чувства, поскольку Мета запретила себе включать разум. Если она начнет думать о вчерашних событиях, то, пожалуй, не переживет этот день и, может быть, даже не найдет вечером дорогу домой, где ее будет ждать с разговором Давид. Разговором о забрызганной кровью футболке и о том, как им быть дальше. В приступе паники Мета снова сосредоточилась на Рахель.

— Наверное, Карл понял, что я не заинтересована в отношениях с ним, поэтому моментально потерял интерес к нашей дружбе.

Рахель попыталась улыбнуться, но у нее ничего не вышло.

— Если я верно все оцениваю, понадобилась настоящая демонстрация, чтобы до Карла дошло, что шансы его невероятно низки? — медленно спросила она, словно не была уверена в том, что хочет услышать ответ.

— Да, ты права. Но это запутанная история, а мне нужно возвращаться к своей гостье.

Мета искренне надеялась, что покрасневшие щеки не выдадут ее. С тех пор как она позволила себе рассказать Рахель о тени, которая якобы выскользнула из пальцев Давида, она всякий раз испытывала неловкость, когда они встречались. Возможно, в этом заключалась причина того, что они почти не говорили друг с другом.

— Хорошо, как скажешь, — сказала Рахель.

Тем не менее, она взяла Мету за локоть, когда та уже повернулась и собралась уходить, и добавила: — Мета, это, наверное, прозвучит несколько странно, но если этот Давид опять появится у тебя, скажи мне об этом, пожалуйста. Не то чтобы я хотела тебя напугать, но мне бы хотелось обсудить с тобой кое-что, прежде чем ты будешь продолжать сходить с ума по этому мужчине, хорошо?

Вместо ответа Мета бросила торопливый взгляд через плечо.

— О нет! Я оставила Камиллу в кабинете с работами этого порнографа, который считает себя фотохудожником. Я ведь совсем не хотела пугать добрую женщину!

Не обращая внимания на расплескивающийся кофе, Мета широкими шагами направилась в свой кабинет, где у окна, разглядывая бетонную стену, стояла Камилла. Она обернулась, и Мете показалось, что она хочет сделать замечание по поводу этого странного пейзажа. Но потом взгляд ее упал на стекающий по пальцам Меты кофе.

— Надеюсь, вы не обожглись?

Мета, вынимая из коробочки бумажное полотенце, только молча покачала головой.

Остаток дня она призывала на помощь железную дисциплину, чтобы не задумываться о Давиде и словах Рахель. Даже Ева, которая во второй половине дня появилась в галерее с похоронным выражением лица, к счастью, воздержалась от едких комментариев. Потому что максимально сосредоточенная деловая женщина, которая, прижимая к уху мобильный телефон, носилась по залам галереи, имела мало общего с той Метой, которая столь необычным способом ввела в общество своего молодого любовника. Что ж, у Евы еще будет возможность дать ей понять, что этот вечер она считает полным провалом.

Взгляд в никуда, которым вооружилась Мета, исчез только тогда, когда она оказалась вечером перед своим домом. Теперь подавленные страхи мстили ей, разом набросившись на нее и устроив у нее в голове сущий кавардак. В какой-то миг она даже решила, что не найдет в себе достаточно сил, чтобы войти в дом. С другой стороны, никаких проблем, успокаивала она себя. Если не хочется, не нужно говорить о забрызганной кровью футболке. И это нечеловеческое рычание, которое он издал, не обязательно должно стать темой сегодняшнего разговора. Может быть, Давида вообще там нет.

О последней мысли Мета тут же пожалела, поскольку к ее трусости прибавился страх, что Давид мог просто исчезнуть, и это показалось ей хуже того, что придется вести разговор, в котором, судя по всему, будет мало приятного. Он там, это точно, повторяла она, словно мантру. Стоя перед дверью своей квартиры, она попыталась набросать план битвы, как вдруг на пороге показался Давид.

— Я уже начал опасаться, что ты учуешь результат моего кулинарного искусства еще на улице и быстренько сбежишь, — просто сказал он, но от Меты не ускользнули морщинки вокруг его глаз.

Она вошла и, пока Давид помогал ей снять пальто, с облегчением заметила, что на нем новая футболка.

В той неразберихе, которая царила у нее в голове, это показалось Мете спасительным якорем.

— Ты ходил за покупками? — спросила она, хватая его за край футболки и делая вид, что просто хочет прочесть слегка поблекшую надпись. На самом же деле она воспользовалась возможностью подойти поближе и успокоиться оттого, что он здесь, рядом с ней. — «Creedence Clearwater Revival [5]»: — не старовато для тебя?

— Да, но я ничего не имею против тех, кто немного староват для меня, — сказал Давид тихим, слегка хрипловатым голосом, от которого у нее, как всегда, по спине побежали мурашки. — В небольшом магазинчике в нескольких улицах отсюда действительно завалялось несколько пыльных экземпляров. Вероятно, они несколько десятилетий ждали своего покупателя. Надеюсь только, что продукты, которые я в нем купил, не пролежали там столько же.

Он мягко обхватил ее за талию и подтолкнул по направлению к кухне, но Мета прижалась к нему и запустила руку ему под футболку.

— Этот намек на «немного староват» был довольно дерзким. Если хочешь, чтобы я тут же об этом забыла, придется как следует поднапрячься.

Мета ухватила кончиками пальцев несколько волосков ниже его пупка и легонько потянула. Мгновение Давид выглядел так, словно хотел возмутиться, а потом поцеловал ее. Сначала нежно, почти поддразнивая, но вскоре так настойчиво, что Мета уже не могла больше укорять его. Кончики ее пальцев прошлись по теплой коже его спины, и она испытала невероятное облегчение. Разговор был отложен. Она не должна была ни задавать вопросов, ни принимать решений.