Сад искусителя - Робин Штенье

Прочие принцы, входящие в Совет, собирались слишком медленно, как будто специально тянули время, надеясь, что Люцифер одумается и просто выбьет из опекаемого мальчишки всю дурь, и им не придется ничего решать. Но Люцифер отчего-то не захотел этого делать, а сам Адам никак не мог понять, что двигало сейчас наставником — мешали обида и привязанность, оказавшаяся неожиданно слишком крепкой. Впрочем, раз тот сам вызвался на бой, значит, давно планировал убить — избавиться от навязанной сукой Ашерой обузы. Даром, что ли, предложил им с Лилит встретиться? Наверняка сговорился с Михаэлем, когда договаривался…

Арена для поединка всегда создавалась с помощью магии по давно установленным правилам, чтобы дерущиеся не применяли запрещенные приемы или не воспользовались чужой помощью. Внутрь получившегося круга входили двое, чьи имена были вплетены в заклинание, после чего они выясняли между собой отношения. Бои не всегда шли до смертельного исхода, порой победитель просто диктовал свою волю побежденному, зная, что тот обязательно ей подчинится. Последнее скорее приветствовалось, потому как изначально все это задумывалось, дабы принцы могли решить возникший конфликт, не вынося оный на публику — это повредило бы Империи.

Адам официально не входил в Совет в силу возраста, поэтому, когда все, наконец, собрались, некоторые засомневались, что у него имелось право на поединок. Начались препирательства Самаэля с Люцифером, тратящее и без того драгоценное время — Лилит, скорее всего, уже проснулась или вот-вот должна была. Поэтому очень хотелось поторопить спорящих, но сделать так — открыться, а открыться раньше времени — проиграть. К счастью, Михаэль сделал это за него — ему не терпелось увидеть, как Люцифер убьет бывшего подопечного.

— Наша Мать считала мальчишку куда выше нас в иерархии Империи, — сказал он, когда в споре возникла пауза. — Тебе не хочется посмотреть на него в деле?

Самаэлю хотелось, потому он уступил.

Арену плели долго. Немало времени заняли обязательные клятвы, положенные по ритуалу. И когда все началось, у Адама не осталось ни капли терпения, и он сломя голову ринулся на наставника. Конечно же, Люцифер легко отбил первый выпад, затем второй и третий, и остальные тоже. Бывший наставник стал вдруг на удивление собранным и сосредоточенным, не нападая, но защищаясь. Он явно собирался вымотать Адама — догадался, что для него критично управиться побыстрее. Может, считал по эмоциям, может, просто хорошо выучил своего подопечного, но, кажется, понял, что принцесса Ева очень даже жива, а ее появление на Совете не так уж и невероятно.

Эти выводы заставили Адама взять себя в руки, по крайней мере, попытаться. Жаль, перестать атаковать он уже не мог, только уменьшить напор. Огненный меч пылал все также ярко, и заклинания неслись прямо в цель, однако натиск схлынул, дав место для рациональных мыслей. Если он хотел победить, ему требовалось применить чего-нибудь посерьезнее трюков, годящихся разве для разгона бунтовщиков с окраин. И ведь было такое в арсенале, помимо слова — это можно использовать лишь в крайнем случае, когда ничего другого не останется. И он выбрал подходящее, и призвал огненных тварей, чтобы шокировать бывшего наставника его же приемом и тем отвлечь, и выгадал момент, и замахнулся… И не смог…

Зато Люцифер очень даже. Он легко расправился с приманкой и контратаковал, оглушив и выбив меч, а потом бросил в Адама заранее заготовленное заклинание. Правую руку, по инерции выставленную вперед, чтобы закрыться, пронзила нестерпимая боль, быстро закончившаяся, но лишившая сил. На чистом упрямстве он поднял голову, чтобы увидеть, как бывший наставник смотрит свою окровавленную ладонь и хмурится на тонкий антрацитовый узор там, где осколок проник в плоть.

— Верни! — захрипел Адам, только его не услышали, потому что со всех сторон послышался грохот, и мощные стены арены рухнули и растворились в воздухе.

Опрокинутые со своих мест принцы поднимались, потирая ушибы, вертели головами по сторонам, пытаясь разглядеть нарушителя. Их надежды разобраться с ним первым и возвыситься над остальными уничтожили теневые путы, спеленавшие их по рукам и ногам, приковав к месту. В ужасе они замерли, ожидая увидеть перед собой суку Ашеру, ведь никто, кроме императрицы, не мог использовать этот вид магии. И когда вместо нее появилась Лилит, знакомая им как принцесса Ева — тихая и совершенно безобидная девочка, все онемели от шока.

В абсолютной тишине она подошла к Адаму и потянула его за раненую руку, на которой не было ни капли крови и других признаков, что из нее вытянули осколок.

— Идем, — позвала Лилит.

— Я не…

— Идем. Тебе не надо ничего им доказывать.

Она права, доказывать и впрямь ничего не требовалось, а вот забрать обратно часть ее души… Но он поднялся, понимая, что здесь и сейчас ничего не сумеет сделать — уже не сумел. Ладно, потом. Потом непременно!

И когда Адам поднялся на ноги, Лилит потянула его за собой в сторону, и они нырнули в междумирье, для остальных просто растворившись в воздухе.

Среди элементалей пробыли недолго, почти сразу вынырнув обратно, оказавшись в Эдемском саду. Они могли бы уйти дальше, но обернувшись к Лилит, Адам понял, почему путешествие оборвалось так рано — ее трясло. Конечно, с разбитой душой ей тяжело использовать магию, она это знала, и все равно пришла за ним.

— Лили! — он бросился к ней, заключил в объятия, попытался подлечить, но собственные силы подвели — из-за поединка их тоже осталось не так уж много.

— Я в порядке, — она слабо улыбнулась и уткнулась ему в плечо, подтверждая, что все совсем иначе.

Они долго простояли, поддерживая друг друга объятиями, пока Адам не заметил поисковое заклинание и не отбил его, сообразив для них простенький маскировочный щит.

— Пора уходить.

Она кивнула.

— Попробуем вернуться в лабораторию Ашеры? — спросил он, хотя сам уже выбрал, что им нужно туда. — Никто про нее не знает, и мы сможем отдохнуть и набраться сил.

— Нет, — Лилит отчаянно замотала головой. — Где-то здесь был вход в лабораторию Эля — нам надо к нему!

— Лили, отец мертв, а его лаборатория разрушена.

— Нет, — упрямо повторила она, и в голосе послышались нотки слез. — Эль не мог умереть! Нам просто надо его найти!

—