Трехликий III: Властелин - Даниил Тихий

владельцев, перейдёт к новым семьям. Приглашённым во Въёрнову падь из других городов и посёлков. Но только при условии, что семья переселенцев насчитывает определённое количество детей.

Воевода кивнул:

— Мудрое решение. Но у нас есть более насущные проблемы.

Остановившись, я повернул к нему голову:

— Пища. Вампиры. Нежить. Я знаю.

Шадарат, уже отошедший от полученных увечий тоже присутствовал в зале советов. Стоял на фоне околачивающихся у стен хускеров и пэров. Немногочисленных выживших, оставшихся от придворного пула прошлого ярла.

Колдун прошипел:

— О кровопийцах нет вессстей несколько дней.

Я кивнул:

— Сегодня будут. Я отправил им послание. Возможно, с ними получится договориться.

Воевода надул щёки, а среди хускеров и пэров раздались шепотки:

— Договорится? Но они же упыри! Нежить!

— Ты прав мой друг. Но они разумная нежить. Они пришли во Въёрнову пядь преследуя свои цели. Мы нанесли им поражение в битве получив дипломатическое преимущество. Возможно, ничего не выйдет, но как ярл я обязан попытаться решить дело таким образом, чтобы мой измученный народ понёс минимум потерь. Если же они не захотят меня понять, мы всегда сможем решить наши разногласия в битве.

Воевода кивнул. Ответ его удовлетворил, но я не закончил:

— Скажите мне, сколько детей рождается в семьях карлов?

Народ переглянулся. Со стороны пэров вновь раздались шепотки. Поморщившись, я повысил голос:

— Хватит шептаться. Говорите так, чтобы я слышал, или не смейте болтать. Это зал советов, праздным разговорам и сплетням тут не место. Здесь решаются судьбы сотен разумных.

Воцарилась тишина, которую нарушил один из хускеров. Карлик, в одеждах из кожи с накинутым на плечи плащом из медвежьей шкуры:

— Никто не считает детей в чужих семьях. Зачем тебе это?

Повернувшись к нему, я спросил:

— Как тебя зовут?

Карл запустил пальцы за широкий пояс и отвесил лёгкий поклон:

— Торвин Медвелап, сын Юргунда Снежной Масти.

— Я даю тебе три дня Торвин. За которые ты обойдёшь всех живущих в крепости и узнаешь сколько у них в семьях было детей. После чего ты принесёшь мне список, и я, благодаря этому списку, назначу ежемесячные выплаты из казны города каждой семье, в которой число детей будет превышать определённую меру. Думая о войне, мужчины не должны забывать о тех, кто терпит лишения у них за спиной.

Шадарат легонько стукнул пяткой посоха о пол, привлекая к себе внимание:

— Въёрнова падь лишиласссь хруссстальных жрецов господин. До меня дошли вессти, что ты приказал перенести всё их имущессство в сссвой чертог. Что ты намерен делать ссс этими вещами? При вссём моём уважении, я, как сссведущий в чародейссстве, нашёл бы им куда лучшее применение.

Тёмный эльф продолжал оставаться самостоятельной фигурой. Признал моё лидерство, но не желал отступать от своего положения эножи и пытался продавливать собственные интересы. Но он был мне нужен. По сути, кроме него во Въёрновой пади не осталось колдунов подобного уровня. Серриса тоже являлась уникальной боевой единицей, но до Шадарата ей было ещё далеко.

— Ты не чародей, а колдун Шадарат. Твоя магия темна, как и те места, из которых ты черпаешь силу. Об этом знает каждый разумный в этой крепости. Я с пониманием отношусь к твоей амбициозности, но имущество карлов должно принадлежать карлам. Я приложу все усилия чтобы во Въёрновой пади снова появились хрустальные жрецы, но для этого мне нужно изучить их образ жизни и артефакты. Занимайся своим делом. На тебе и Серрисе круглосуточное наблюдение.

Имитируя подчинение, тёмный эльф склонил голову принимая мой ответ. Я знал, что доверять ему нельзя. Всё происходящее это шахматная партия, в которой он в конечном итоге видит себя ферзём.

Следующим, слово взял воевода:

— Есть ещё кое-что. Врата на нижние ярусы покрылись ржавчиной и грибком. Зараза, оставшаяся там, никуда не делась. Что будем делать?

Я пожал плечами от чего латные наплечники лязгнули:

— Ничего. Время играет нам на руку. Если есть возможность не тратить резервы на зачистку этого логова, мы не будем их тратить. Я мог бы пойти туда, но, если в моё отсутствие по крепости будет нанесён внешний удар, это может закончиться катастрофой. Пока наблюдаем и ждём. Вести разосланы. Если они дойдут до адресата, очень скоро во Въёрновой пади появятся первые искатели приключений.

Мы проговорили ещё пол часа о разнообразных бытовых нуждах, а затем я распустил знать, но не все из них покинули зал советов. Пока остальные втягивались под арку ворот, четвёрка карлов осталась, бросая на меня странные взгляды они шушукались и явно не могли решить кому из них следует ко мне подойти. В каждом из их аватаров, я видел ауру, говорящую о развитии магических навыков.

Не желая тратить время, я подошёл к ним сам:

— Совет распущен, но вы не торопитесь на выход. Что-то не так?

Карлы склонили головы. И без того невысокие, они терялись на фоне моего роста и накопленной мышечной массы. За последнее время я сравнился габаритами с Виллертом, который на фоне остальных воинов казался настоящим монстром.

Карл в простом тканном балахоне, подпоясанный типичным для их расы широким поясом, встретился со мной взглядом:

— Я Вук, старший сын Ярика Зубоскала. А это. — Он по очереди указал на каждого из своих друзей. — племянник Дурлина Камнелома, Тугобор. Татана, внучка Глума Сверкающего Молота, дочь Лима Заклинающего Облака, Виннита, и Анак, младший брат Гортика.

Кивнув, я озвучил общую мысль:

— Вы родственники хрустальных жрецов.

— Да ярл. И сегодня мы видели, что над вещами наших родичей уже кружат стервятники.

Он смотрел в мои глаза прямо, с вызовом. Упрямо поджатые губы и иные косвенные признаки отражённые языком его тела, прямо говорили о едва прикрытом оскорблении. Под стервятниками он имел ввиду не только Шадарата, но и меня.

Удерживая шлем на сгибе локтя, я позволил себе добрую улыбку:

— Если я ещё раз услышу намёк на оскорбление в твоих словах мне придётся вызвать тебя на поединок и убить. Впредь будь осторожен в своих высказываниях. Тебе ясно?

— Я бы…

Я не дал ему слова. Улыбка исчезла с моего лица:

— Я не спрашивал, что ты думаешь по этому поводу сын предателя. Я спросил ясно тебе или нет?

Убеждение и угроза сработали. Слишком велика была разница, между нами. Они, итак, чувствовали мою силу, выраженную в лёгкой тревоге скребущийся в их рассудок. Но стоило надавить и сопротивление рассыпалось. Карл отступил на шаг и склонил голову