Серая карусель - Алексей Владимирович Бурштейн

Улица Моховая оказалась грязным грунтовым проездом с угрюмыми хибарами вдоль обочин.

В магазине цветов орудовала разбитная баба Нюра. Такая и на пушечный выстрел не подпустила бы к прилавку Таню. Впрочем, она и не слышала, чтобы в последние три года в их селе была девушка с таким именем.

«Пиццерия папы Джона» закрылась давным-давно, не выдержав конкуренции. С тех пор успела закрыться и точка сети быстрого питания, обанкротившая пиццерию, восстановив тем самым вселенскую справедливость. В помещении, которое прежде занимал общепит, разместилось страховое агентство. Никто не мог сказать, куда подевался бывший хозяин пиццерии. Никто не помнил, как его звали.

Взгляд Виктора упал на журнальный столик. На нем рядом с пепельницей стоял сувенир из той самой посылки — кирпич из акрила, диорама размером семь на двенадцать сантиметров. Этот сувенир Виктор никогда не заказывал. В диораме миниатюрный человечек неопределенного возраста с мрачным выражением лица шагал от зеленой цветущей лужайки к стене серого, унылого офисного здания. Сутулая фигурка держала руки в карманах серого пальто, из-под полы которого выглядывали офисные брюки, тоже серые.

Закрыв глаза, Виктор прокрутил в памяти каждый свой шаг.

Момент, когда Иван поддержал его на пороге… Именно в тот миг реальность разделилась на ту, в которой «Пиццерия папы Джона» продолжала преуспевать, и другую, в которой она ушла в забвение.

Он, Виктор, получил приглашение в реальность, наполненную солнцем и красками. Он мог в ней остаться. Но вместо этого сел в автобус.

Виктор понял: чудовище, неотвратимо пожирающее его жизнь, на самом деле существует! Он ежедневно видит его в зеркале. Этот монстр — он сам! Он сам крадет у себя бесценное время единственной жизни. Это он сам превратил свое существование в беспросветную, уныло скрипящую серую карусель, с которой, сколько на ней ни крутись, всегда видно одно и то же.

На пути запертого в акриле человечка все беспросветно — перед ним только глухая стена серого офисного здания. Все яркое и живое осталось за его спиной. Один раз ему повезло обернуться и увидеть красоту окружающего мира, но он, испугавшись возможности вырваться из капкана постылой жизни, предпочел послушно вернуться в привычную рутину — ринулся, теряя тапки, обратно на серую карусель. А теперь он скован акрилом, и застывший полимер, хоть и прозрачный, не даст больше повернуть назад.

Серая карусель продолжила свое бесконечное коловращение, унося трусливого серого человека прочь от приоткрывшейся ему полноты жизни.

Интересно, каков шанс, что в Терновое еще раз придет посылка на его имя? Уж теперь-то он позаботится, чтобы фигурка в новой диораме развернулась в сторону залитой солнцем цветочной лужайки. А до тех пор…

Виктор плюхнулся на диван, поерзал, скатываясь в привычную вмятину, тяжело вздохнул и включил телевизор.