Наследник Агонии - Евгений Альтмайер

Играть с прикатившим из Ниланты приятелем – все равно что спускать деньги на ветер. Неудивительно, что Горацио, проиграв вчера десять партий подряд, в сердцах обозвал его жуликом. Кто бы еще представлял, что незаслуженное оскорбление станет причиной такого побоища. Впрочем, он сам хорош. Такими обвинениями просто так не бросаются. Просто потому что злые слова не оставляют никакого выбора тому, кого обвинили в нечестной игре.

– Ааа, бесполезно! Признайтесь, вы знаете тайное слово?

– Что за чепуха, сеньор! – Пьяно рассмеялся Алонсо, в очередной раз прикладываясь к кубку. – Поверьте, совсем необязательно закладывать кому-нибудь душу или учить заклинания! Достаточно продемонстрировать удаче свое безразличие в ее адрес. Удача – дама! Ни одну женщину не оставит равнодушной такое небрежение к ее персоне!

Родриго скептически фыркнул, но от комментариев предпочел воздержаться.

«Морская Роза» наполнена запахами вина и жаркого. Жизнь после ванной и нескольких кубков вина начала казаться не такой уж и плохой штукой. Даже если протекает в такой дыре как Порто-Маре. Мир за окнами постепенно начинает наливаться вечерней синевой. Обещанный обед, плавно перетекший не то в ужин, не то в попойку, постепенно подходит к концу. Держатель таверны за барной стойкой старательно протирает пузатые кружки. Просторная зала бурлит народом.

Чистую одежду им в снятые комнаты доставили прямиком из дворца наместника: Алонсо наотрез отказался тащиться через весь город. Пусть уж лучше этим занимаются лакеи его почтенного дядюшки. Слуги сеньора Веласко с откровенным ужасом таращились на заляпанное кровью тряпье, в которое превратилась одежда дуэлянтов. Отнюдь не улучшили их настроения и многочисленные раны юного сеньора Флорес. Бедняги пытались убедить Алонсо отправиться во дворец, но тот уперся. Праздновать победу куда веселее здесь, посреди орущей здравицы толпы, жрущей вино за счет щедрого сеньора. А не посреди перепуганных чопорных лакеев. Тем более что после обработки целебным бальзамом кровотечение успокоилось, а боль утихла.

А еще посреди гудящей толпы несколько пинт вина смыли воспоминания об адском ужасе, в который вдруг превратилась его кровь. И о мучительных видениях, что затуманили сознание в тот момент, когда его коснулись вражеские чары.

О последнем Рафаэль умалчивать не стал. С чего вдруг? Пусть эта грязная скотина как хочет, так и отмывается от его слов. Но предпочел изобразить победу результатом отчаянного рывка, умолчав о разорвавшем колдовские путы инфернальном вихре.

О таких вещах никому лучше не знать. О таких вещах, тьма подери, и самому не слишком хочется думать. Вот только воспоминания так и лезут в голову. Впрочем, лучшего лекарства от скверных мыслей вокруг слишком много, чтобы его игнорировать.

– Выпьем, сеньоры! – Провозгласил Рафаэль, поднимая очередной кубок. Он изрядно захмелел, да и остальные после сытного обеда и основательной попойки с некоторым трудом соображают, на каком они свете. – И насладимся парой дней покоя, что отделяют нас от великой скорби и сурового возмездия.

– Мог бы и не напоминать. – Укоризненно пробормотал Алонсо. Рафаэль в ответ невесело хохотнул.

Алонсо, достойного сына семьи Флорес, законопатил в Порто-Маре родной отец – в наказание за дуэль, которую чадо устроило с отпрыском благородного рода Сальвадоро. Наместник, приходящийся ему троюродным братом, обещал взять на воспитание буйного молодого идальго.

Через пару дней сеньор Веласко вернется из Ниланты. И узнает, что любимый родственник, оказавшись в ссылке вдали от Города Богов, от пагубных привычек отказываться не спешит. Нетрудно догадаться, что господин наместник такому повороту рады не будут. А посему возьмутся карающей дланью наводить справедливость. И дуэлянтам эта самая справедливость по вкусу придется едва ли.

– Кстати, сеньор. – Неожиданно сменил тему Алонсо. – Потешьте мое любопытство. Правда ли, что в Замке Фей по ночам можно увидеть призрак самого Леонардо?

Род Альварес по древности родословной, богатству и влиятельности едва ли хоть чем-то уступит дому Флорес. Замок Фей, что высится на нависшем над море утесе близ Порто-Маре – один из многих, подвластных их почтенному семейству.

Знать бы еще, по какой причине глава дома отправил третьего сына в эту дыру, на попечение родного брата и его безразличной к окружающему миру супруги. Из глубины души неожиданно поднялась волна злой черной зависти. Алонсо, во всяком случае, прекрасно осведомлен, за какое прегрешение его сослали в этот богами забытый городишко. Рафаэлю же, несколько месяцев назад миновавшему рубеж двадцатилетия, остается лишь бессильно гадать, по какой причине Мигель Альварес отправил его прочь из Города Богов – и не желает и слышать о том, чтобы вернуть сыну его законное место в Ниланте.

Отвечая на злые мысли, бегущая по венам кровь полоснула мучительным жаром. Тьма подери! Что бы с ним ни случилось, убираться восвояси оно не спешит. И выпивка помогает куда слабее, чем хотелось бы…

– Увы! Если и можно, то мне его видеть не доводилось. – Уныло отозвался Рафаэль, пытаясь отогнать тревожные мысли. – И поверьте, сеньор: такой великий маг как Леонардо, не сомневаюсь, без труда подыскал себе куда более интересное посмертие, нежели таскаться по пустым коридорам Замка Фей.

– Кстати, о замке… Что-то мне кажется, мы засиделись. – Подал голос Родриго, бросив взгляд за окно, где серая хмарь вечерних сумерек медленно уступает место синеве приближающейся ночи.

– Да, через несколько часов темнотища будет – хоть глаз выколи. – Заплетающимся языком подтвердил Алонсо. – Шого уже вот-вот забудется сном в объятьях своей прекрасной супруги. И тогда – не завидую я тому, кого ее свита застанет посреди ночных дорог.

– Ну отчего же, сеньор. Может быть, есть причины и позавидовать таким везунчикам. – Неожиданно хохотнул Рафаэль.

Родриго подавился вином. Алонсо, как раз собиравшийся налить себе еще один кубок, наградил приятеля растерянным взглядом.

Шерхея, царственная супруга Бога-Солнце – богиня ночи, вероломства и колдовства, владычица нечисти и чародейства. Обессилив любовными ласками солнцеликого мужа, она спешит спуститься в тварный мир, дабы невозбранно вершить свои черные дела сама – и покровительствовать тем, кто тайно возносит ей молитвы.

– А вы большой оригинал, сеньор. И почему же вы завидуете этим бедолагам?

– Ну, посудите сами. – Пьяно рассмеялся Рафаэль. В глубине разума тревожно пискнули какие-то остатки трезвомыслия, но терпкое красное вино живо заглушило едва слышный их голос. Красное вино – и багровая муть, что медленно расцветает в груди огненным цветком, наполняя сознание малопонятной алчной лихостью.

– Вероломная – первая красавица всей Силории, иначе с чего бы Шого терпел ее характер. И едва ли она станет набирать себе во фрейлины уродин. Держу пари, в ее свите