Ириска и Звезда Забвения - Вадим Панов

– Для следующего номера мне нужен помощник! – громко объявил чёрный маг. – Кто хочет рискнуть?

– Приключение начинается, – прошептал Трындель, неожиданно оказавшись совсем рядом с Поликой. – Ты готова?

– Я не хочу, – так же тихо ответила девочка.

– Меня возьмите!

– Меня!

– Меня!!

По всему залу дети и взрослые тянули руки, надеясь, что престидижитатор их заметит, но Захариус медлил. Улыбался, растягивая губы, словно они были сделаны из резины, и медлил.

– Боишься? – спросил орангутан.

И попал в точку: подобные обвинения девочка не терпела.

– Что нужно будет сделать?

Полика не раз бывала в цирке и видела, что фокусники вытворяли с добровольными помощниками: прятали их в тёмные комнаты, запирали в сундуках, распиливали на части и даже переодевали!

– Вдруг он меня спрячет и забудет куда?

– Глупышка, – рассмеялся шпрехшталмейстер. – Захариус Удомо – величайший маг Прелести! Он никогда ничего не забывает. Иди скорее!

И буквально вытолкнул девочку на арену.

– Отлично! – провозгласил престидижитатор. – Помощница у меня есть!

В зале послышались разочарованные голоса, но они быстро стихли.

А Ириска, обрадованная тем, что сестра примет участие в настоящем цирковом представлении, громко засмеялась, захлопала в ладоши, услышала очередное недовольное: «Пс-с!» от семейства Выдриусов, затем короткое: «Пст!!» – решила, что ей делает замечание кто-то ещё, повернулась на голос, и… и замерла с открытым ртом и разведёнными для хлопка ладонями – в проходе между рядами стоял Дикий Страус.

Самый что ни на есть настоящий.

* * *

– Кто пустил в зал этих зверей? – злобно прошипела Ушастая Бетти, резко отвернувшись от щёлочки, через которую следила за зрительным залом. – Я спрашиваю: кто?!

– Может, они мороженое продают? – пропищал чей-то голос из груды клоунских велосипедов.

– Что?! – взревела Ушастая.

На этот раз ответом стала тишина.

За глаза Бетти называли Ушастой, поскольку она дрессировала летучих мышей и прочих ночных гадов, однако в лицо ей так говорить опасались, потому что тётка являлась главной помощницей Захариуса Удомо и имела право приказывать остальным циркачам. Во время представления Бетти разгуливала за кулисами в обтягивающем трико с ушами, но сейчас, поскольку её номер уже закончился, Ушастая стащила с головы капюшон, выставив на всеобщее обозрение редкие волосы до плеч, сальные настолько, что не было никакой возможности определить их подлинный цвет. В сочетании с расплывшейся от пота косметикой лохмы превращали неприятное лицо Бетти в отвратительную маску.

Отталкивающая внешность и мерзкий характер делали Ушастую грозой «Четырёх Обезьян», и циркачи боялись её почти так же, как Захариуса.

– Что это за звери? Откуда?

Униформисты испуганно прижались к стенам и выглядели так, словно проглотили языки – все одновременно, и потому Ушастая подозвала к себе усатого Ядоша Тубрича, главного дрессировщика цирка, которому не хватило скорости и умения вовремя спрятаться.

– Ядош!

Лицо несчастного исказила гримаса ужаса, но он сумел скрыть её, поскольку страшной хозяйке ночных гадов нравилось, когда ей улыбались.

– Да, Бетти? – Дрессировщик посмотрел на толстуху и попытался выдавить из себя усмешку. Получилось так себе.

– Ядош, кто пустил в зал эту курицу-переростка?

– Какую… э-э… курицу?

– Ты не видишь?

– Нет, Бетти, не вижу, – жалобно пропищал Тубрич, надеясь, что на этом его мучения завершатся.

– Так подойди и посмотри!

Дрессировщик подчинился, осторожно выглянул из-за кулис, повертел головой и удивлённо поднял брови:

– Это же Дикий Страус!

– Так поймай его, дубина! – вскипела Бетти. – Поймай немедленно!

И по привычке взвизгнула: «Вау!»

* * *

Услышав «Пст!» и увидев, что её зовут какие-то странные существа, Ириска решила, что эти двое – артисты, потому что выглядели они необычно, именно так, как могли бы выглядеть циркачи «Четырёх Обезьян».

Ближе к девочке стоял страус, причем, скорее всего, дикий, ибо ничего домашнего в его облике не наблюдалось. На страусе были надеты широкие, немного драные джинсы с накладными карманами на бёдрах, чёрные кеды и майка с надписью «Птицы рулят!». А ещё он таскал потёртую коричневую сумку на широком ремне через плечо и сейчас придерживал её левым крылом. Компанию страусу составлял невероятно огромный барсук в синей рубашке с закатанными рукавами, коротких красных брюках и красных кедах. Барсук настороженно оглядывался, как будто ждал неприятностей, а страус не отрываясь смотрел на Ириску.

– Пс-с-ст!

– Вы меня? – удивилась девочка.

– Тебя, тебя, – подтвердила странная птица и закивала головой на длинной шее.

– Зачем?

– Надо!

– Я не могу. – Полика как раз ступила на арену, и Ириска собиралась обязательно посмотреть эту часть представления. – Можно потом?

– У тебя билеты неправильные, – прошипел страус и даже лапой притопнул, показывая, как сильно билеты не такие, какими должны быть. – Иди сюда, а то выведу, и ничего не увидишь!

– Прямо сейчас идти?

– Иди сюда, сказал!

Ириска вздохнула, но поняла, что придётся подчиниться. Встала с кресла – нервные Выдриусы тут же попросили «двигаться быстрее» – и подошла к парочке.

– Что случилось?

И сдавленно вскрикнула, поскольку вместо ответа её подхватили, зажали рот и быстро понесли прочь.