Ага, вот я тут - книга 2 - Павел Чирков

механическое повреждение - трещину, которая и прерывала схему. Поток в этом месте задержался и не шел дальше, а так как не было элементарной кнопки отключения, чтобы остановить процесс, накопитель разряжался. Исправить этот артефакт было делом нескольких минут, стоило только замазать чем-то трещину и восстановить схему. А если поставить в месте разрыва тумблер переключения, то…

Впрочем, это было легко для меня, поточника-универсала. К тому же мне не нужна была щётка. Меня интересовал накопитель. Судя по всему, он был вполне исправен, но нуждался в подзарядке. Можно было спросить у торговца о подзарядке, но это насторожило бы его и раскрыло мои знания по потоку. А кто знает, не является ли этот торговец артефактами одним из тайных агентов? Ему и так достаточно информации, что какой-то раб-чужеземец интересуется артефактами, хотя я всеми силами старался не показывать, что я знаю истинную ценность этих предметов.

– О, полезная вещица! – сказал я как можно беспечнее, сделав несколько характерных движений, как-бы смахивая пыль с одежды.

– Тебя всегда привлекают яркие штуковины, – усмехнулся переводчик, пытаясь мне подыграть. – Бери тогда хоть целую. Вон у этой трещина какая, и камешков в орнаменте не хватает.

– Но целая будет стоить дорого, – как-бы с сожалением произнёс я. – И потом, кто будет знать, что я купил уже такую. Может быть у меня она уже давно.

– Ага, – хмыкнул переводчик. – Ты ещё скажи, что это наследство твоей бабушки.

Он переглянулся с торговцем, и ухмыльнулся, но, увидев мою расстроенную мордочку, громко захохотал.

– Видел бы ты сейчас себя, – сказал переводчик, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться вслед за торговцем.

И я представил. Да. Душераздирающее зрелище…

– Сколько вы хотите за эту щётку? – спросил я, прижимая её к груди, без всякой надежды на успех.

– Восемь золотых, – продавец осклабился в жадной ухмылке.

Я получил осторожный тычок в спину от переводчика, но только отмахнулся от него. Я понимал, что он предлагал отойти от лавки, зайти в ближайший ресторанчик, выпить чего-то прохладного и спокойно подумать о необходимости такой дорогой покупки. Но что-то подсказывало мне: медлить нельзя. Этот предмет может переместиться из кучи хлама в ящик уцененных вещичек, и его цена возрастёт в разы. Скорее всего, торговец изначально недооценил этот артефакт, и надеется получить консультацию о его реальном состоянии. Надо успеть, но и особо переплачивать не хочется.

– За шесть отдашь? – азартно предложил я.

– Вы оскорбляете меня своей наглостью, – нахмурился торговец. – Нет, артефакт стоит восемь.

– А за семь? – не теряя надежды произнес я.

Владелец лавки задумался. Было забавно наблюдать за мимикой, как он, беззвучно шевеля губами и закатив глаза, подсчитывал прибыль. Закончив этот весьма сложный для него процесс, решительно махнул рукой.

– А забирай. Но это почти убыток для меня.

Я протянул ему ровно семь золотых и получил желанный артефакт. Переводчик только плечами пожал, не понимая всей прелести приобретения. Но он не поточник, ему простительно. Как бы мне не хотелось поскорее оказаться дома, пришлось продолжить нашу прогулку по рынку.

Мы петляли между навесами и прилавками с товарами, дразнившими наши взоры своим разнообразием, стараясь сократить путь и поскорее добраться до ресторанчика. Торговцы, зазывая покупателей, наперебой расхваливали свой товар, но я не обращал на них внимания, ведь денег у меня практически не осталось.

В ресторанчике мы заняли угловой столик подальше от входа, чтобы не привлекать лишнего внимания. Тем не менее, к нам подошел сам хозяин заведения и с улыбкой предложил лучшие яства из довольно скромного меню. Судя по всему, он бывал на боях и узнал нас. Решив не ломать комедию, мы заказали по миске острой лапши с мясом и овощами, и крепкий травяной напиток.

После ресторана мы оказались в рядах с военной амуницией и различным военным снаряжением.

– Смотри, какая прелесть! – восхитился переводчик, ухватившись за эфес массивного, гравированного ятагана. – Сколь изумительное изящество в каждом узоре! Поистине, у этих оружейных мастеров талант к изготовлению таких вещиц.

Мы с охранником осмотрели клинок и согласились. Переводчик, увидев рассерженный взгляд хозяина лавки, быстро положил ятаган на место, и как бы невзначай спросил:

– И сколько вы просите за это произведение искусства?

– Восемьсот золотых, – хмуро ответил хозяин.

Брови переводчика поползли вверх, глаза сильно округлились, ибо это было очень дорого даже за такой великолепный образец. Он быстро шел, размахивая руками, что-то бурча себе под нос. Потом оглянулся и каким-то рассеянным голосом спросил:

– Ну, как же так? Почему так дорого?

Мне показалось странным его поведение, ведь совсем недавно он отговаривал меня от дорогой покупки. И, чувствую, будь у него с собой требуемая сумма, он бы купил совершенно не нужный ему ножичек, только потому, что тот украшен изящной резьбой.

Эффект незавершенного действия привел к тому, что следующий час мы разглядывали и пробовали на вес и ощупь всевозможные стволы и клинки. Для нас с охранником осмотр и изучение оружия стал истинным наслаждением, но переводчик так критиковал представленный товар, что из двух лавок нас с криком прогнали, в одной даже что-то кинули вслед, но не попали. В общем, нервы на пределе. Пришлось торопливо покинуть рынок, чтобы избежать встречи с дежурными охранниками, которых заинтересовало возникшее возбуждение в оружейных рядах.

В гостинице переводчик стал меня