Несбывшееся пророчество - Ирина Цыганок

– Я… – Верлейн был растерян непритворно, – я говорил, и… да, я был бы рад. Но твои родители, мать…

– Вы околдовали его! – выкрикнула Мирра, конь под ней заплясал, в запале она слишком сильно натянула поводья.

– Клянусь, что нет! – Маг даже руки к груди приложил. – Я совсем не ожидал… но должен признать, это приятная перемена! Буду рад, мой мальчик, если ты останешься. – Маг окончательно пришел в себя, в голосе зазвучали торжествующие ноты, от растерянности не осталось следа. – Надеюсь, вы не сочтете это нарушением нашего договора? – обратился он к правительнице, хотя смотрел при этом в основном на Хаэлнира.

– Сочту! – Ведьма злилась из-за того, что не может говорить спокойно. – Торки, ты немедленно поедешь домой! В конце концов, у тебя имеются обязательства…

– У драконов нет обязательств, – отрубил Эрсторген. – Они свободны от них по одному лишь праву рождения. Твой человеческий город чуть было не заставил меня забыть об этом. Пока, мама! Звездной ночи, повелитель!

Юноша отсалютовал рукой и, бросив поводья услужливому урфийцу, не оборачиваясь, прошествовал в замок.

– Неожиданно, но очень приятно! – признался Верлейн. – Что ж, меня тоже ждут дела. Не стану приглашать вас остаться на ночь в замке, да вы ведь и не согласитесь, не так ли?

– Не дожидаясь ответа, он последовал за драконом.

– Мирра, нам действительно пора, скоро солнце сядет. – Хаэлнир силой разжал Миррин кулак, сжимавший лошадиную упряжь, подхватил поводья. – Едем.

– Нет. Я никуда не поеду без сына. Сделай что-нибудь!

Эльф печально вздохнул:

– Я могу перебить слуг Верлейна, связать Эрсторгена, если раньше он не перекинется в дракона, и насильно увезти из замка. Но что помешает ему завтра или через неделю уйти снова? Самого колдуна я поклялся не убивать, так что извини. Но могу тебя заверить – тут дело не в магии, выбор Торки был свободным. Мы можем остаться, но в бухте нас ждет корабль. Задержавшись, мы пропустим отлив.

– Корабль? – На мгновение правительница вышла из мрачного ступора. Мысль о том, что сын вот так, запросто, предпочел своей матери какого-то мага, никак не укладывалась в голове. Хотя нет, что-то такое она начала подозревать еще в момент их «прохладной» встречи. – Какой еще корабль?

Она позволила эльфу развернуть ее лошадь и вместе с ним выехала за ворота Оль-Героха. За ними последовали Анген и остальные вранцы.

– Наш корабль, тот самый. Ты же не забыла плаванье к звездным охотникам?

Кони, хотя и усталые, живо скакали под уклон. Спустившись с горы, Хаэлнир повернул в сторону побережья. Мирра ехала, тупо уставившись перед собой, в груди ныло не меньше, чем в ночь, когда она узнала о пленении сына.

Они успели достичь бухты с последними лучами солнца. По песку, рядом с вытащенным на берег яликом, вышагивал капитан судна.

– Вы едва не опоздали, – обрадованно кинулся он навстречу эльфу.

– Анген, отправляйте часть людей и вашего жеребца на корабль.

Разведчик, шагнувший уже было к шлюпке, замер.

– Коня, командир? Боюсь, он перевернет лодку.

– Не беспокойтесь. – Эльф потрепал скакуна, несшего последние дни Мирру, за ушами, и тот сам послушно отправился в ялик.

– Вторым рейсом заберете Гвиска. С ним тоже проблем не будет. А вот баронских лошадок, пожалуй, придется оставить. Снимите с них седла.

Слегка обескураженные разведчики принялись расседлывать лошадей. Никто не предполагал, что они будут покидать Урфию морем.

Поднявшись на борт, Мирра тут же уединилась вкаюте. Даже не поинтересовалась, куда, собственно, командующий собирается плыть, ведь Вран, как известно, выходов к морю не имеет.

Дождавшись, когда судно выйдет из бухты, и убедившись, что оно легло на нужный курс, Хаэлнир присоединился к правительнице.

– Веришь, даже не знаю, что лучше, – сжав виски, Мирра сидела на намертво прикрученной к переборке кровати, – сын-предатель или сын-пленник… И это – моя вина, что он вырос такой. Эрсторген сказал правду, мы, в сущности, чужие друг другу, ему не за что любить ни меня, ни Вран.

Надо было бы заплакать, но Мирре в кои-то веки не плакалось.

– Змею-то я что скажу? – устало спросила она, не рассчитывая, впрочем, на ответ.

– Не торопись с выводами, – попытался успокоить Хаэлнир. – Мальчик не похож на предателя. Скорее… – Эльф прислушался к внутренним ощущениям. – Мне трудно судить, Торки твой сын, Поэтому я способен уловить какие-то его чувства, но мысли… Для этого в нем недостаточно твоей крови.

– А я не желаю знать, о чем он там думает! Уж точно не о нас! – Мирра тряхнула короткими кудрями и выпрямилась. – Пусть поступает, как заблагорассудится. В конце концов, война закончена, и нам хотя бы не придется сражаться на разных сторонах.

– Ты снова слишком торопишься, – теперь голос эльфа звучал печально, – война не закончена, пока жив колдун или пока мана не перестанет таять.

Корабль бросил якорь в устье Барбадора[23]. Правительница, решившая было, что остаток пути они проделают по реке, была разочарована. Барбадор оказался непроходим для морских судов, к тому же сильное течение позволяло двигаться вверх по реке только волоком. Три дня потеряли на ожидание. Анген и Ранди сгоняли до Мелузы, купили новую повозку и лошадей для всего отряда. Хаэлнир сначала собрался ехать с ними. Потом посчитал слишком опасным оставлять Мирру без присмотра.

На четвертый день двинулись вдоль реки на восток. Слева переливался серебром Барбадор справа поначалу тянулись поросшие лесом сопки, потом пейзаж сменился равнинными рощами. Правительница пребывала в апатии и большую часть пути молчала.

– На кой ему сдалась башня? – выходя из задумчивости, спросила она на первом вечернем привале.

Хаэлнир, присевший рядом, казалось, ничуть не удивился вопросу, хотя вот уже дня два они не заговаривали о колдуне и Оль-Герохе.

Оль-Герох хранит дверь в иной Мир.

– В иной Мир? В Чертог, что ли?

– Нет. В Мир Творца. Раньше его охранял дракон, но ящера убил Аргол. Я рассказывал, помнишь?

– Д-да… И что, из башни можно попасть в Мир к Создателю?

– Нет. Через дверь в Агад-Зере можно из пространства Создателя попасть к нам. Но не наоборот. Это вход, и открывается он только в одну сторону.

– И ты знал об этом? – изумилась Мирра.

– Конечно. Ниэлор почти год провел в башне, изучая библиотеку. Разве мог он не заметить такое?