Королевская судьба - Морган Хауэлл

прибыл сюда, я не знал, что перерождение все еще происходит. И я не знал, что это ты переродилась, – сказал Трин-па. – Это путешествие принесло много сюрпризов. Никто из моего клана не представал перед королевой с тех пор, как пал Таратанк.

– Это потому, что твой род был потерян, – сказала Дар. – Теперь он больше не потерян. Я – королева Веласа-па, как и было предсказано.

– Если бы у меня была мудрость, я мог бы это знать, ибо все изменилось после того, как ты пришла к нам.

– Ты улучшил свой зал?

– Да. Мы добавили больше ханмути, чтобы сыновья и матери могли есть вместе. А поскольку сыновья больше не патрулируют горы, думаю, скоро у нас появится больше детей.

– Такие новости радуют мою грудь, – сказала Дар. – Но скажи мне, зачем Мут-па отправилась сюда?

– У нее было видение. Это все, что я знаю. С тех пор мы путешествуем, за исключением короткого отдыха в клановом зале Гот. Мы шли тридцать дней по глубокому снегу, не раз сталкиваясь с бурями. А шесть дней назад у Мут-гот было видение. С тех пор мы путешествуем днем и ночью, редко отдыхая.

– Как поживают матриархи? – спросила Дар.

– Наш матриарх сильно измотана путешествием, но Мут-гот еще хуже. Все боятся, что она умирает.

– У нее теперь есть знахарь. Ее видение спасло ее.

– Возможно, Мут Маук, но Мут-гот сказала, что ее видение должно было спасти тебя.

Шесть дней назад я встретила Мут-смат и Мут-зут, подумала Дар. Это видение не было случайностью! Но если бы яд был готов сегодня утром... При этой мысли волосы Дара встали дыбом.

После того как Дар отправила Трин-па на заслуженный отдых, она увидела Вен-гота и Аук-гота. Аук-гота она знала, ведь он провел Дар и ее спутников через часть пути домой. Исключительно крупный и сильный, он выглядел совсем не уставшим от трудного путешествия. После того как Дар благословила его, она усмехнулась.

– Мой старый сапаха вернулся.

– Привет, Мут Маук. Но если ты укусишь меня за шею, то именно ты будешь вести меня.

Дар никогда не встречала Вен-гота, но она знала о нем. Благословив его, она спросила:

– Не ты ли был велазулом Фре-па?

– Да, Мут Маук, пока моя мутури не отказалась от своего благословения.

– Она хотела держать тебя рядом, а клановый зал Па был далеко от ее клана.

– Это была ее причина.

– Но мой ханмути еще дальше, и если я укушу тебя за шею, он станет твоим домом.

– Мут-гот сказала мне об этом, но я согласился.

– Стать минтари – не значит не быть благословенным. Как ты думаешь, Фре-па согласится жить в этом зале?

Лицо Вен-гота загорелось, и он не смог сдержать улыбку.

– Хай, хай, Мут Маук! Она будет очень рада.

Дар улыбнулся.

– Редко когда сын говорит за мать.

– Грудь Фре-па и моя – одно целое, Мут Маук. Спроси любого.

– Тогда я расскажу об этом Мут-па и Мут-гот. Но помни, мне еще предстоит укусить тебя за шею.

Вен-гот низко поклонился.

– Надеюсь, что так и будет, Мут Маук, ибо для меня будет честью служить столь мудрой матери.

Поговорив с кандидатами от клана Гот, Дар направилась к своему ханмути. Вечерняя трапеза будет первой за тридцать три дня, которая не будет пиром, и Дар предвкушала спокойный ужин. День выдался неспокойным, и это отразилось на всем зале. Проходя по коридорам, Дар ощущала напряженность в воздухе. Каждый сын и каждая мать, казалось, знали, что назревает нечто судьбоносное. Здесь мало секретов, подумала Дар, внезапно осознав, что должна сказать Йев-ят, чтобы она не раскрывала свое последнее видение. До приезда Мут-па и Мут-гот Дар считала, что клан должен знать о своей опасности, но обстоятельства, похоже, меняются. Если все узнают о том, что я видела, начнется паника.

 

***

 

Как новому члену муниципальной стражи, Севрену достались нежелательные обязанности. Ночной дозор был одной из них, поскольку разгул воров превратился в опасные вечера. В середине третьей ночи, когда он патрулировал темные улицы Тайбена, Севрен услышал низкий голос.

– Псс! Гвардеец!

Севрен выхватил меч и огляделся. Он находился в бедном квартале города, где все окна были наглухо закрыты. Единственный свет давал факел его стражника. За его бледным кругом лежали лишь тени и неясные, туманные фигуры.

– Кто меня зовет?

– Я, – ответил голос.

Севрен посмотрел в его сторону и увидел, как у основания стены шевельнулась тень. Замотанный в лохмотья, человек походил на кучу мусора. Севрен направился к нему.

– Я не желаю тебе зла, – сказал человек, – и даже если бы желал, не смог бы его причинить. Я слепой и калека.

– Тогда как ты узнал, что я гвардеец?

– По походке. Походка говорит о многом, если у тебя есть слух. Я слышал вашу походку три ночи подряд. Я знаю, что вы ходите трезвым, но не робким. Это правильная походка, и я считаю вас правильным человеком. Не из тех, кто трясет нищего за подаяние.

– Лестное описание, но у меня нет для вас монет.

– Ни у одного гвардейца нет, но у меня есть кое-что для тебя.

– Что?

– Предупреждение. Этой ночью по городу бродит Смотритель.

Севрен подумал, что нищий, должно быть, сошел с ума, но смирился.

– Что за Смотритель? И что он забирает?

– Духи людей. Он делает их ворами. И даже хуже.

– Кто это – мужчина, женщина или зверь?

– Двое мужчин, судя по звукам, несут третьего.

– Так почему же тебя еще не забрали? – спросил Севрен шутливым тоном.

– Вы проходите мимо трижды каждую ночь. Вы хоть раз меня видели? Нет, я не стою того, чтобы меня брать. Но шесть ночей назад там, где вы сейчас стоите, был гвардеец. А до этого забрали женщину.

– Как?

– Магия, я полагаю. Голос говорит, и люди меняются. В их шагах пропадает искра, как будто чего-то не хватает. Я бы сказал, это был их дух.

Тон Севрена стал менее легкомысленным.

– Откуда ты знаешь, что они воруют?

– У них у всех одинаковый шаг, у тех, кто ходит ночью. Днем они тоже ходят, но в основном по ночам. Я слышал, как они промышляют. Грабят. Убивают. Хватают людей. Они мужчины. И женщины.