Зерг по имени Маша - Сергей Валентинович Хабаров

— Ничего. Она должна понимать, что твой опыт во врачевании важнее. Сколько гидралисков ты сможешь спасти, если лучше узнаешь их изнутри? — сказала Седьмая и стала подзывать «жертвенного ягнёнка».

— Сестра, лучше не надо, — Маша не на шутку перепугалась, что Седьмая забьёт одного из гидралисков чисто в научных целях. — Мы сейчас в походе и каждый гидралиск важен для обороны. Давай займёмся этим в более подходящее для науки время.

— Хм — м–м, — Седьмая задумалась, даже почесала пальцами подбородок. — В твоих словах есть логика. И пожалуй ты права.

Маша облегчённо выдохнула. С Седьмой станется выпотрошить ещё живого гидралиска, чтобы показать и рассказать как в нём что работает. По местным стандартам Седьмая считалась гуманистом, но её гуманизм распространялся исключительно на других разумных зергов, таких как её сёстры. Вот о них она всерьёз заботилась как могла, даже о Третьей, все остальные для неё — это бегающие инструменты. После того конфликта между Восьмой и Третьей, у Седьмой с Машей был об этом разговор. Она стояла на стороне младшей сестры, но не по той причине, о которой думала Маша — Третья действительно проявила неуважение, сожрав трутня из свиты Маши. Но потом ещё долго отчитывала младшую за чрезмерно ассиметричный ответ. Со стороны, если проводить параллели с человеком, то это всё равно что за щелбан начать пырять обидчика ножом. И тут уже получается, что Маша со всех сторон неправа и отморозок по зерговским понятиям.

Вообще, зерги живут по ЗУЕ — зерговский уклад един. Почти как в тюрьме или какой-то строгой армии, основные понятия которые всем известны с рождения. Всем, кроме Маши и её свиты. Которые, походу, по местным понятиям, приобретут славу лютых отморозков за то, что стреляют там, где можно разойтись миром и договариваются — О УЖАС — с врагом, когда его можно, а главное нужно, съесть. Поэтому Седьмая и была так удивлена появлению в их отряде Саши, с которой, кстати, сама Маша не знала что делать.

С Сашей стоило ещё разобраться, ибо собаки лают, а караван идёт. До коли, до дела, неожиданное пополнение пока погрузили на одного из трутней. Зерги, конечно, умеют регенерировать, но не с такими ранами, как у Саши. Шальным выстрелом дротиков Маша серьёзно её покалечила, две задние ноги Седьмая просто ампутировала, так как прирастить их обратно не представлялось ей возможной, дротики просто раздробили суставы. А вот одну из ног удалось спасти, и к завтрашнему дню Саша смогла бы встать на оставшиеся четыре ноги и даже передвигаться самостоятельно, подтаскивая за собой волочащееся по земле брюшко. Ноги и жвала, конечно, отрастут, но на это уйдёт время. Сама же Саша представляла из себя, мягко говоря, очень слабую особь, её изначальные параметры были значительно занижены. Чёрт, да даже Маша после вылупления могла контролировать десять юнитов, а Саша — только пять. Примерно такие же дебафы в большей и меньшей степени ко всем остальным параметрам. Слабые конечности, тонкая броня, тупые когти, и — вишенка на торте — Саша была труслива. По словам Седьмой, Саша стала такой потому, что за яйцом плохо ухаживали, а вернее сказать, вообще не ухаживали, может быть, где — то по дороге уронили и пару раз на него наступили. Такие бракованные яйца она, Седьмая, обычно, по долгу службы, уничтожает. Всё это Седьмая высказывала в присутствии Саши, ни сколько её не жалея, в этот момент на упомянутую мать стаи было стыдно смотреть. Похоже, она осознавала всё своё несовершенство и ущербность.

— Но! Эти недостатки частично можно смягчить за счёт мутаций, — подсластила Седьмая пилюлю, а потом всё-таки подбросила говна в вентилятор. — Хотя, сестра, на твоём месте я бы не стала заморачиваться. Если хочешь заиметь себе в свиту мать стаи, о которой ничего не будет знать Азра, то купи качественное яйцо. А эту, — Седьмая кивнула в сторону Саши, — пусти на переработку в биомассу.

Высказав своё профессиональное мнение, Седьмая отвалила по своим делам, ибо надо постоянно сканировать пространство в поисках опасности.

— Простите меня, о великая, — обратилась Саша к Маше. — Я такая бесполезная.

— Не бойся, Саша, никто тебя не съест, — утешала Маша Сашу, которая с каждом словом Седьмой становилась всё бледнее и грустнее. Её слабая псионика и в подмётки не годилась таким монстрам, какими были Седьмая и Маша, а именно по сравнению с ней они и были монстрами псионики. Поэтому они легко читали её эмоции. От Сашей веяло тоской и унынием, она ощущала себя даже не пятым колесам, а третьем ботинком неподходящего размера. Ей уже самой хотелось, чтобы её убили и переварили, только бы не создавать никаким проблем столь величественным персонам, в чью компанию она угодила.

«Блин, не машина смерти, а какая — то ЭМО из рода зергов» — поморщилась Маша от её всепропальщицких мыслей. Ей её даже жалко стало.

— Правда? Но почему?

— Долго объяснять, — сказала Маша и погладила Сашу по короне. — Но я никогда не могла устоять перед брошенными под дождём рыжими котятами.

Саша окраской походила именно на котёнка — светло жёлтый цвет с будто изъеденный ржавчиной узором. Когда ей дали поесть тушу свежеубитого зерглинга, она окончательно успокоилась. Чавкала мясом Саша так, что хруст костей стоял, и таким поведением вызывала нездоровый аппетит у всех смотрящих. В ответ на это зрелище Седьмая, не имеющая пищеварительной системы, лишь закатывала глаза, мясо и крип она считала пищей низших зергов. По её мнению, матери стаи должны питаться исключительно биомассой. При виде закатывания глаз Седьмой Маша только усмехалась.

«Тоже мне, выискалась, аристократка, — ехидно думала она. — Как говорила баба Нюра у нас в школьной столовой: "Дома будете жрать что хотите. Здесь жрите что дают."»

Правда, сама Маша тоже не ела мясо зерглингов. Ну не могла она, слишком они на собак походили. Да и «есть сырое мясо»

Понятно, что организм матери стаи сожрёт, облизнётся и ещё попросит, но человеческий разум цеплялся на стереотипы. К сырому мясу она не прикасалась, кровь пила, да, она здесь вместо воды. А так, на завтрак — крип желеобразный, на обед — крип твёрдый, на ужин — суп из крипа с биомассой. Диета как в том анекдоте:

— Бэрримор, что у нас на завтрак?

— Овсянка, сэр.

— Бэрримор, а что у нас на обед?

— Овсянка, сэр.

— И на ужин тоже эта чёртова овсянка?

— Нет, сэр, котлеты.

— Ну слава богу. Из свинины или говядины?

— Из овсянки, сэр.

Появлению Саши