Перерождение в подсвечник - Денис Деф

плюхнувшись на мягкие диваны, я запрокинул голову к небесам и молча пару минут смотрел в потолок шатра, пытаясь собрать мысли воедино. Произошла очередная эволюция, и, судя по привлекательным формам моих спутниц, весьма успешная. Вновь открыв наши характеристики, чтобы прояснить случившееся, моя челюсть самопроизвольно отвисла. Даже зашифрованный кусочек открылся, преподнеся сюрприз.

Имя: Марк.

Раса: Гуманоид.

Редкость: Божественный.

Вид: Полубог.

Класс: Воин.

Тип: Полубог огня и света.

Божественность: 0/100 %.

Навыки: Магия огня и света. Вторженец. Чувство маны. Божественная регенерация. Духовное тело. Путь воина.

Имя: Мей.

Раса: Гуманоид.

Редкость: Божественный.

Вид: Полубог.

Класс: Маг.

Тип: Полубог жизни и разрушения.

Божественность: 0/100 %.

Навыки: Магия жизни и разрушения. Стихийная магия. Вторженец. Чувство маны. Божественная регенерация, Духовное тело. Путь Мага.

Имя: Лорелея.

Раса: Гуманоид.

Редкость: Божественный.

Вид: Полубог.

Класс: Живой механизм.

Тип: Полубог механизмов.

Божественность: 0/100 %.

Навыки: Неразрушимое тело. Вторженец. Самосбор. Духовное тело. Путь механизма.

— По-видимому, энергия божественности вступила в резонанс с артефактами, что и послужило катализатором эволюции в полубогов, — бормотал я себе под нос, смотря на девушек, которые удивленно осматривали свои тела и щипали друг друга. — Лора, а ты как эволюционировала? У тебя же был не максимальный уровень, и вроде божественности в интерфейсе не было?

— А? А да, сразу после того как вы преобразились, мой интерфейс заполнили сотни строчек о получении энергии божественности, и как только я положила механическое сердце себе в грудь, то в следующее мгновение стояла уже в коже и голая посреди толпы. — смущаясь, закончила она.

— Профессор, я надеюсь, эта пятилитровая банка не по мою душу? — насторожено спросил я у Научкина, который всячески привлекал мое внимание, крича и прыгая по лаборатории.

— Марк, голубчик мой, как вы могли подумать такое? Это для девушек, ваше вот! — и на этих словах профессор с довольным видом поставил на стол десятилитровый бидон.

— Нет, профессор, я вам что, фабрика по производству крови? У меня такое чувство, что будь я на станции, вы бы уже вскрыли меня и разобрали на атомы, если бы могли! — возмутился я его наглости.

— Ну что вы такое говорите! Конечно же нет— возмутился он. — Хотя если бы была возможность… — уже шепотом еле слышно забормотал он.

— Нет, всё потом, сейчас надо понять, что мы, где мы и куда мы, и вообще, что там с американцами?

— А что там с ними? — не понимая, о чем речь, переспросил профессор.

— Бум, бах, бадабум, мы им полбазы снесли взрывом, забыли? — язвя, поинтересовался я у растерянного ученого. Кажется, после моих слов до него начало доходить, и реальность снова постучала в его двери.

— Петр Петрович? — обратился он в коммуникатор. — Да, да, нет, спрятались, ну конечно, больше так не будем! Да постойте! Ну подождите! Да что вы на меня кричите-то! Какой трибунал! Какая гауптвахта! Так я сейчас подойду к вам, и мы всё решим! — сбрасывая звонок, закончил профессор. — Сидите тихо и не высовывайтесь до особых распоряжений, война пока задерживается.

Профессор вышел из лаборатории, оставляя нас одних.

— Алиса?! Что будем делать, каков наш план?!

— Ну для начала вам нужны греческие тоги и венки, вы же боги как-никак. Потом просто играйте роли, пока мы что-то не придумаем. Главное, больше пафоса и демонстрации силы с недовольством, будьте вредными богами. Требуйте там еду, рабынь, ну всё, что богам полагается, ты же умный, придумаешь что-нибудь, а у нас пока есть другие дела, Семён! — закончила она, зовя инженера.

Богами-то быть круто, только план был несколько другой, и такой вакханалии никто не ожидал. Судя по лицам своих спутниц, те тоже были в небольшой растерянности. Как обычно, первоначальный план накрылся медным тазом, и придется действовать как придется, по крайней мере пока мы не узнаем, что там с американцами.

Пощипав друг друга и оценив новые ощущения от вновь приобретенных тел, мы втроем решили обсудить, как будем себя вести дальше. Не то чтобы мне не приходилось играть роль барона или аристократа в своих миссиях, но вот роль божества не доводилось совсем. Вскоре Мей, которая терпеливо слушала наши с Лорой жалкие предположения о том, как стоило бы себя вести, взорвалась негодованием и предложила свои варианты. Быстро сдавшись и перестав возражать под таким напором императорской особы, мы жадно впитывали ее советы.

— И великие и могущественные посланники, позволите жалкому смертному побеспокоить вас? — раздался приглушаемый ширмой голос жреца.

— Через час дозволяю! — Властным тоном ответил я ему, выигрывая нам время на приготовления.

Спустя час всё повторилось вновь, и, получив мое согласие, ширма немного подернулась. Из-под нее, ползя на четвереньках, показался жрец. Следом за ним так же на четвереньках выполз император со своей свитой, и сразу после них, по-видимому, те, кто был генералами, судя по десяткам медалей на кителях. Миры разные, а вот медали у генералов всегда одинаковые, и чем их больше, тем пухлее генерал. Я еле себя сдерживал, смотря на то, как эти пузанчики практически перекатываются, приближаясь к нам, в отличие от худых жреца и императора.

— О великие, — начал священник, которой таки дополз до ковра, на котором стояли диваны, — спасите наши души.

— Подними голову и докладывай! — так же властно продолжил я.

— О гхм, — запнулся он при виде девушек, которые в греческих платьях с довольно глубокими вырезами сидели по бокам от меня и прижимали к себе мои руки. — О великие, спасите нашу страну и ваших верноподданных, — на конце фразы жреца Алиса показала мне скривившееся лицо императора. Значит, Лантинель двадцать какой-то там император был не очень-то рад происходящему, а на публике-то играл удивление и благоговение.

— Именно за этим мы и были посланы, вам нечего бояться, помощь уже пришла! Мы спасем ваши души во имя солнца, что освещает наш путь! — закончил я, делая акцент на последней фразе, что это мы спасем их. Лицо императора скривилось еще больше, став похожим на лимон.

— О господин, простите мою грубость, но мы так и не знаем ваших имен, не могли бы вы представиться, чтобы мы могли записать имена наших спасителей в истории? — спросил жрец.

— Что ж, смертный, ты прав, мы не представились. Посему внемли, ибо я скажу это всего один раз. Я Марк, посланник бога солнца Эльнура! — наваливая пафоса в каждом слове, начал я. — Слева от меня Мей, жрица богини жизни Альмиры, справа же Лора, высший механизм, созданный самим Сартратом! — кажется, на словах «высший механизм» у парочки гномов пошла пена изо рта, и те отключились в блаженной улыбке.

Я чувствовал, как Мей щипала меня за руку,