Сказка из Ленинградской коммуналки - Ася Логинова

– Я лучше в ресторане закажу, – кивнула я и, развернувшись, положила тарелку на тумбочку.

– Фу, Сазонова, что у тебя так воняет маслом? – сказал Вербин, внезапно появившейся посреди комнаты. Я дёрнулась от испуга, но сильно внимание Саши постаралась не привлекать.

– Нет, если с майонезом попробовать эти перемячи съесть, то будет прилично, – задумчиво произнёс Руденко, почесав затылок.

– Эту бурду ничем не поправить, он что, идиот? – раздался голос Антипа где-то позади меня, и я чуть не выронила перемячи из рук. Вот лучше бы ему в голову их кинула, честное слово. – А вообще, Даша, надо за Лёней с Юлей последить на концерте Никсона. Ты меня поняла?

Я согласно кивнула головой, чтобы Руденко сильно не заметил, что я общаюсь с пустотой. Ему-то Вербина не видно. Как вообще можно жить без Антипа, не понимаю.

– Через полчаса в баре на Ломоносова, дом 52, – сказал Вербин и захотел уже исчезать, но, окинув взглядом Сашу, замедлился.

– Только поторапливайтесь, – сказал Антип и, шустро щёлкнув пальцами, улетел на встречу к Лёне.

– Даша, зато тебе есть, куда стремиться, – попытался подбодрить меня Руденко и обнял со спины за хрупкие плечи.

– Но пока лучше кушать в кафе, – грустно хмыкнула я, опустив взгляд на изодранные в драке ноги. – А пошли в бар.

– В бар? – переспросил меня Руденко, как заядлую посетительницу баров только по долгу службы.

– Я хочу на концерт Никсона в клубе «Меланхолия». Кстати, мы уже опаздываем, – протараторила я и, открыв шкаф с одеждой, начала искать что-то похожее на лук в поход на молодёжную тусовку. Да, в моём возрасте лук должен быть на огороде, а тусовка – с соседками на лавке. Но жизнь распорядилась так, что мне достался юный капитан, которому, по логике, должна нравиться такая музыка. Для молодёжи самое то! Наверное.

                                    * * *

Не особо я люблю все эти шумные вечеринки, где много людей, шастают папарацци и периодически появляются светские особы. Такая жизнь мне чужда и абсолютно неинтересна, я была бы куда более счастлива, если бы лежала сейчас в тёплой кроватке в обнимку с Руденко. Идти с ним под ручку это тоже неплохо, но точно ни в таком заведении, как это. Бар «Меланхолия» был выполнен в лучших традициях: стены оббиты деревом, повсюду были хвойные ветви и мох, шикарная барная стойка, похожая на ледяную, официанты в костюмах, вдохновлённых первозданной русской культурой, только просторный танцпол и светомузыка выпадали из этой атмосферы. Саша решил взять пару коктейлей в баре, пока я оглядывала помещение. Подростки, певцы, светские львицы и их спутники – всё как обычно. Мой взгляд зацепился за блондинистую макушку Лёни в другой части зала, поэтому я подхватила Руденко и под предлогом срочно потанцевать повела его в нужную сторону.

– Я не думал, что ты любишь такое, – произнёс парень, нагнувшись ближе к моему уху.

– Просто захотелось развеяться, раскрасить серые будни, – отмахнулась я, поправляя лямки чёрного платья. Ещё и одеться празднично пришлось, что только не сделаешь для любимой работы.

– Аккуратно, – сказал Саша и потянул меня рукой на себя. Я почувствовала, как сзади меня кто-то пробежал, задев плечом.

Обернувшись, я вижу всё такое же бледное, безжизненное и знакомое лицо. Емельяна. Вот, Ягиня даже её сюда на охрану Красавцева привлекла. Скажите мне, он что, маленький ребёнок? Вон, стоит, счастливый, с Юлькой, похоже, с друзьями идёт её знакомить – идиллия же. Я смотрела, как Лёня бережно обнимал Вяземскую за талию и вёл девушку вглубь толпы.

– То есть можно просто щёлкнуть пальцами и из Желтогорска оказаться в центре Питера? – не унималась с расспросами Вяземская, рассматривая всё вокруг. Ей в глаза бросались все краски окружающего её пространства: яркая одежда местной молодёжи, неоновый свет, отражающийся от хрустальных предметов декора, разноцветные коктейли в руках посетителей – всё это было для неё новым, другим. Конечно, в Желтогорске вы никогда не увидите подобной вечеринки, а здесь такое происходит каждые день и ночь. Юля, как маленький ребёнок, хотела осмотреть здесь каждый сантиметр танцпола, изучить лица собравшихся, раствориться в неугасающей атмосфере вечного праздника.

– Можно хоть в Калининград, но надо учиться, – ответил Лёня, широко улыбнувшись. Для него всё происходящее в баре было не новостью, а скорее обыденностью. Думаю, хотя бы пару раз в месяц он посещает подобные места. А зная характер его друга Жени – то каждую неделю.

– Ради такого я согласна на всё, – засмеялась Юля, на что Красавцев широко улыбнулся. Он давно мечтал увидеть Вяземскую такой – счастливой и беззаботной, не обременённой тяжестью суровых сибирских будней. Только здесь, в родном для Красавцева Петербурге, он смог сделать свою холодную Юльку такой живой. Быть может, лучшее лекарство от вечно заледеневшей таёжной хандры – это питерская атмосфера меланхолии. Хотя о какой вечной неспешности северной столицы может идти речь в этом клубе? Вон, взять Женю Тихомирова, который уже во всю танцевал, несмотря на то, что Никсон ещё даже не вышел на сцену.

– Жека, здорова! – окликнул друга Лёня, похлопав его по плечу. Тихомиров развернулся к Красавцеву и, пожав ему руку, внимательно посмотрел на спутницу блондина. – А это Юля, я тебе про неё рассказывал. Юля, знакомься, это Женя.

– Очень приятно. Я безмерно рад, что у Красавцева появился вкус, – сказал Тихомиров и, взяв кисть девушки, поцеловал её. – Лёня, че ты на меня волком смотришь, не уведу я у тебя твою красавицу. Ну, по крайней мере, пока что.

– Ты язык за зубами держи, – усмехнулся Лёня и отвесил рыжему подзатыльник.

– Ой, Лёнечка, привет, – раздался чей-то тоненький голос. Рыжая бестия, кто ж ещё. Сиша быстро приблизилась к Красавцеву и обняла его за шею, практически повиснув на нём. Юля недобрым взглядом окинула всю эту картину, и Лёня тут же отодвинул старую подругу от себя. – А это Юля, да?

– Юлиана Вяземская, – строго произнесла девушка и, гордо вздёрнув нос вверх, оглядела рыжую с ног до головы: несуразная причёска, салатовая футболка, кислотно-малиновая юбка, ещё и чёрная сетка сверху всего этого – оторви и выбрось. – А ты кто будешь?

– Серафима Шишкова, – так же хладнокровно ответила Сиша, пока Юля протянула ей правую руку. Шишкова сделала вид, что не заметила приветственного жеста, и вновь сияющими глазами посмотрела на Красавцева.

– Лёня, пойдём, ты же хотел коктейль тот попробовать, – сказала Вяземская и, схватив Красавцева под руку, развернула в сторону бара.

– Первый раз вижу твою ревность, – радостно произнёс Лёня, и победная ухмылка растянулась на его лице.

– Как она тебя назвала – Лёнечка? – возмутилась Юлиана, попытавшись повторить писклявый голос рыжей девушки. – Как это всё мило!

– Вяземская, ты знала, что, когда злишься, у тебя уши краснеют? – спросил Красавцев, а Юлиана, отпустив его руку, отвернула голову в другую сторону, столкнувшись взглядом со мной. Юля изучающе посмотрела на меня, пытаясь увидеть в моих глазах что-то знакомое. Не найдя ничего интересного для себя, девушка вновь обернулась на Лёню. Точнее, ей пришлось это сделать, потому что Красавцев резко прижал Юлю за талию. – Не обижайся ты, это же не я на неё вешаюсь.

– Действительно, – саркастично произнесла Вяземская, всплеснув руками. – Нет, она из реки, что ли, выбралась, у нас с такой сетью дядя Альберт на рыбалку катается.

– Ну, Юля, давай потанцуем лучше, – практически проскулил Лёня и, остановившись, встал напротив Вяземской. – Давай-давай.

– Лёня, я тебя съем, – вздохнула девушка, а Красавцев взял с подноса пробегавшего официанта бокал с ядерно-лазурным коктейлем. – Думаешь, задобрить меня?

– Надеюсь на это, – сказал Лёня, пока Юлю сзади кто-то толкнул и она чуть не упала на Красавцева.

– Поаккуратнее можно или