Перст судьбы - Ирина Муравская

Ее просьба была выполнена. Наутро в номер постучал лучший портной Парижа и после парочки заклинаний, недолгой беседы и снятия мерок тот полностью довольный от своей безвозмездной работы умчался за нарядами. Джек и Пол велели привезти для них каждодневные мужские костюмы для выхода в свет, а Кэтрин заказала платье с открытым лифом и насколько возможно, минимальной пышности юбкой, отделанной шифоном.

Единственным требованием со стороны Картера являлось, чтобы платье было белого или светло-кремового цвета. На вопрос, почему именно такое, тот ответил с беспрекословной уверенностью, что раз это их последние одежды в этом веке, значит, и переместятся они именно в них. А раз так, то эти самые одеяния они и оденут на их предстоящую свадьбу. И возразить нечего.

К полудню, они трое, наряженные как лучшие сливки общества, вышли из гостиницы на улицы оживленного города. Крэса с альманахом и медальоном оставили в номере, решив для начала разведать обстановку. Наверняка, девушка из высшего общества с черным котом будет слишком заметна в толпе. За ним можно вернуться и позже. А вот подарок Джека она сегодня решила одеть. Красивое украшение никогда еще не портило женщину.

— Какие планы? — поинтересовался Пол, когда переходили через мост.

Он каждую секунду с непривычки одергивал твердый ворот рубашки, чтобы тот не мешался. Такие костюмы для него в новинку. То ли дело обычные льняные и хлопковые рубахи. Свободные и удобные!

— Найти картину. Осмотреться, вернуться за Крэсом и делать ноги из этого места, — развела руками Кэтрин. — Какие еще могут быть планы?

— Ну, если перевести в более будничную беседу, сейчас мы совершаем утреннюю прогулку по летнему Парижу? — кивнул тот. — Ясно. Я не против.

— Ну, в таком случае, — Джек подал руку девушке. — Прошу вас, мои шери, принять мою компанию для свершения столь дерзкого времяпрепровождения.

— Как галантно, — усмехнулась та, подавая свою в ответ. — Вы истинный джентльмен, Джек Картер.

— А вы когда-то сомневались в этом. Помните это время?

Разумеется, Кэтрин помнила. Разве возможно забыть первое ее появление в Салеме? Эту безрассудную явь, которую она так тщательно пыталась выдать за нелепый сон. Нет, этого никогда ей уже не забыть.

— Ну а я пойду в гордом одиночестве, — демонстративно тяжело вздохнул Пол, скосив глаза на них.

— У меня есть идея получше, — девушка подала ему согнутую в локте, свободную руку. — Предлагаю присоединиться. Последняя семейная прогулка, а?

— Вот именно, последняя, — повторил тот негромко, чтобы никто не услышал, беря ее под руку.

Много времени на поиски Лувра у путешественников не ушло. Он находился на противоположном берегу Сены, недалеко от моста. Спутать его с каким-то другим зданием невозможно. Оно резко контрастировало среди остальных. Даже притом, что весь Париж был сам по себе чем-то невероятно прекрасным. Если не смотреть оборотную сторону медали, конечно.

Так что спустя четверть часа они вошли в парадные двери галереи. Их с улыбкой и поклоном поприветствовал мужчина на входе, пожелав хорошего дня. Дамы с кавалерами ходили вдоль стен, увешанных картинами, и кокетливо смеялись за веерами над шутками своих спутников.

То там, то здесь, несколько мужчин спорили возле очередной из статуй античности, покоившейся на постаменте. Мимо них сновали слуги с подносами, на которых стояли бокалы с шампанским. Некоторые посетители, проходя мимо Кэтрин или Джека, кивали в знак приветствия, а женщины с интересом бросали взгляды на одиноко идущего Пола. Картер никого не интересовал, он по-прежнему держал под руку Кэтрин.

— Что и требовалось доказать, — вздохнула девушка, беря с подноса бокал. — Они нас не знают, но здороваются. Им плевать, кто мы, но если бы мы заявились во вчерашних нарядах, поднялась бы жуткая шумиха. Крайне грустно.

— Ну почему же грустно? — пожал плечами Пол, беря с нее пример, и привлекая внимание слуги в другом углу зала щелчком пальцев. — Ты пьешь изысканное шампанское, одета в платье из лучших тканей, рядом твой суженый и ты наслаждаешься искусством. Разве в этом есть что-то грустное? Смотри, разве эта картина не прекрасна? Шесть мужчин, пятеро из них голые по пояс, другой обернулся в простыню. Талант. Разве нет?

Джек и Кэтрин невольно остановились возле полотна, о котором тот говорил.

— Веласкес, — узнала Кэтрин. — Когда-то проходили его в институте. Да, такие произведения будут считаться искусством даже через триста лет.

Они продолжили ходить вдоль длинных галерей, внимательно оглядывая каждое полотно. Рембранд, Бернини, Рубенс… Где же он? Спустя несколько пройденных поворотов и лестницы, ведущей на второй этаж, девушка вдруг подскочила как ошпаренная.

— Вот он! — воскликнула она.

Золотистая рама, красные шторы и темноволосая девушка на картине. Глаза сверкают, как изумруды, а губы изогнуты в легкой усмешке. И этот взгляд, полный мудрости прожитых лет… Кэтрин хорошо помнила его.

— Так это и есть твоя прабабка? Красива, ничего не скажешь, — присвистнул Пол.

— Она была очень красивой, — кивнула та.

— Значит, вот он? — Джек обернулся вокруг. В этом крыле не так много людей, но все же лишних свидетелей имелось в достатке. — Хорошо, найти — нашли. Что дальше? Возвращаемся за котом и начнем читать заклинание при всех?

— Не думаю, что это хорошая мысль, — покачал головой Пол. — Слушай, ведь в прошлый раз ты попала сюда, не будучи ведьмой. Почему тебе сейчас нужно читать заклинание? Коснитесь его оба, вдруг сработает и так?

— В тот раз он был зачарован на родственную кровь призывающим заклятием. А сейчас это всего лишь возможный проводник, сохранивший отголоски магии. К тому же, — Кэтрин кивнула головой в сторону Джека. — Он человек. Даже если бы меня портрет пропустил обратно, что вряд ли — его точно нет.

— Ладно, тогда изобретаем план на ходу, — кивнул Пол. — Для начала схожу и узнаю, во сколько закрывается выставка. Может лучше подойти позже, когда не будет лишних глаз.

— Количество не важно. Я могу наслать на них блокирующее заклинание. И они ничего не запомнят, — предложила она.

— А если случайный человек сюда поднимется не вовремя? Как мне потом отчитываться за невменяемых гостей? Я-то, в отличие от вас, остаюсь. И мне еще предстоит обратный путь до Вюртемберга. Так что давай я узнаю для начала, а там будет видно. Картина никуда не денется.

— Ладно, — не оборачиваясь, кивнула Кэтрин.