Они стучат дважды - Лина Вальх

Подъезжала машина Антона медленно. Лежать на боку на капоте было не самой удобной затеей, но «ведущий координатор Лихобор» мужественно это терпел, согнув левую ногу в колене и выставив вдоль вытянутой правой. Его белозубую улыбку Александра видела со ста метров, и спасало Антона только то, что это действительно были его зубы. В остальном… он выглядел весьма обычно: выцветшая гавайская рубашка, тяжёлая золотая цепь на груди и причёска завсегдатая Думской¹².

Наконец, автомобиль остановился в паре метров от них. Феликс скривился, Дима пытался спрятаться за его спину, но из-за стёкол на него уже смотрели глаза Леры, а Александра мысленно вела отсчёт до того момента, когда Антон сойдёт на эту грешную землю и озарит своим присутствием. Все, что было в нем кубинского, – это смуглая внешность: он едва ли мог сойти за жителя южных регионов, а место рождения в бывшей столице и подавно это отрицало. Даже его фамилия, Тимченко, навевала скорее желание узнать, кто его отец и почему у него фамилия матери. Увы, ни одного ответа ни Александра, ни даже Стас в своё время получить не смогли – а ведь с Вознесенским они были когда-то лучшими друзьями. Сошлись на непорочном зачатии, потому что ни один здоровый человек не согласился бы признать Антона своим ребёнком.

– Неужели это сам Феликс Кржеминский? – Тимченко ловко соскочил, а точнее съехал с капота, и попытался подлететь к Феликсу с распахнутыми объятиями, но тот в ответ на это почему-то насупился, зашипел и вытянул вперёд руки, перекрестив пальцы, словно это Антон тут был вампиром, а не он.

– Вот это поворот, – ехидно протянул Феликс, – он даже правильно произнёс мою фамилию. Последний раз это удалось тому милому сотруднику НКВД¹³ в тридцать втором. Потом меня застрелили, а потом он стал моим обедом. Четвёртая отрицательная. Я просто не мог устоять.

– Всегда хотел познакомиться с легендой «Лихобор».

Антон проигнорировал воинственный вид Феликса, извернулся и все-таки смог заключить того в объятьях. Вампир недовольно прокряхтел в такт заглохнувшему двигателю автомобиля и медленно присел, выбираясь из хватки Тимченко, который безуспешно пытался вернуть его обратно. Когда же долгожданная свобода замаячила перед Феликсом, он метнулся за спину Александры, недовольно выглядывая из-за неё.

Антон растерянно растрепал волосы на затылке. Раздался громкий хлопок двери, и вслед за Лерой появился ее брат. Точная мужская копия девушки Димы обладала скверным характером и именем Максим. Он был смазливым – даже смазливей, чем Андрей Морозов, – в его манера общения больше подошла бы под чёрный спортивный костюм «Абибас» и сандалии на носки, нежели под выглаженную кипельно-белую рубашку, чёрные узкие брюки и чёрные солнце защитные очки. Он был смазливым – ровно до того момента, как открывал рот.

Именно поэтому чаще всего вместо него выступали Лера или Антон. Впрочем, это было в их же интересах.

– Я рада, что вы пришли и…

– Был у меня подчинённый, – Феликс опередил Александру, заняв место говорящего, и снова выскочил из-за неё, встав рядом. Он нахмурился, прищепил зелёные глаза и наклонил голову на бок, рассматривая улыбающегося Антона. – Коля Воронцов. Хороший был мальчик, смышлёный. Сам нас нашёл и поступил на службу. Потому что не хотел жениться. А учиться тем более. Но как экзорцист очень преуспел, хоть и начал обучение очень поздно. Так сказать, Ломоносов в своей области. Я с ним возился, все объяснял и помогал, а потом…

– Что потом? – Антон быстро заморгал своими пушистыми ресницами, глядя на Феликса самым наивным взглядом, какой только можно представить.

Последний раз такой взгляд Александра видела только в сказках.

– А потом я стою перед вами. Мой тебе совет, – Феликс покосился на маячащего рядом близнеца Леры, – не прикрывай задницу подчинённых, если не хочешь занять их место. Они справятся и так. А если нет – это их выбор. Откуда я знаю? – он повёл плечами, приосанился, а затем скривился. – От вас двоих воняет так, что у меня неделю нестояк будет.

Лера нервно хихикнула. Лицо Димы неровно покрылось красными пятнами, а уши, казалось, зашевелились, с головой выдавая стеснение своего обладателя. Феликс же выглядел донельзя довольным своей шуткой, лыбился и сиял, как только отчеканенный рубль. Разве что не хватало подписи монетного двора на оборотной стороне, но и это могло быть возможным – зная любовь Феликса к различным авантюрам, Александра не стала бы отрицать вероятности нахождения у него на спине татуировки монетного двора.

– Ну, и что за срочное дело? – тон Максима был раздражённым, и Лера тут же ущипнула его за бок, на что юноша не то, что не повёл бровью: он даже не изменил своего тона «Вы мне тут все должны», когда снова открыл рот и продолжил: – Дима сказал, что ты введёшь нас в курс дела на месте.

– Стас.

– Что этот идиот опять натворил? Не заплатил аренду? Сказал Славе, что подаётся в сценаристы и напишет сериал о нас? Ростислав все ещё не простил ему тот случай, когда он проболтался какому-то режиссёру об историях с работы.

– Нет, не это… Стоп, что?

– Это было уже после тебя, не волнуйся так. Там было про того оборотня в погонах. Буквально. – Антон ухмыльнулся, а затем, заметив непонимающие выражения лиц окружающих, удивился: – Что? Псина утащила мундир и спала под ним. Это было еще когда мы со Стасом учились. Итак, – он хлопнул в ладоши. – Что нужно? Мы взяли на всякий случай все обмундирование.

– Это вряд ли понадобится. Пойдём налегке. – Александра повела плечами, но тяжёлые мешки ответственности никак не спадали с них; наоборот боль в спине усилилась и держать подбородок все также поднятым оказалось тяжко.

– Почему?

– Потому что я не имею ни малейшего представления, что нам делать.

Антон синхронно с Лерой нахмурился. Выражение лица Максима оставалось спокойным, а даже если он и повторил все за своим начальником и близняшкой, этого не было видно – большие солнцезащитные очки скрывали, как его глаза, так и добрую половину лба, как будто он отобрал их у какой-то старушки и покрыл тонировкой. Дима в ответ поджал губы, шаркнул ногой по асфальту и рассеянно сунул руки в карманы.

Повисшее молчание давило на все присутствующих. Воздух вокруг сгущался, становился липким и приставал к коже, хотя они стояли на широкой улице, а выхлопные газы от машин уже давно должны были разогнать ощущение изолированности и беспомощности из души Александры. Но вместо этого чёрная копоть только с большей силой осаждалась на израненных нервах, заставляя их вибрировать и раздаваться по всему телу головной болью.