Твое… величество! - Галина Дмитриевна Гончарова

Не пришлось, за Диану вступился король.

— Мои королевы — не повод для шуток.

— И их количество — тоже.

— Колючка, дождешься!

— Что делать бедному дураку. Тут правду скажешь — бьют, там — убивают. За правду страдаю, ваше величество!

Король небрежно махнул рукой.

— Дим, я хочу развода.

— Ваше величество, я готов служить вам, как прикажете. Но что поделать, если ее величество развода не желает?

— А уж как его не желает Саймон Картенский, — опять вмешался Колючка. — И наши купцы! Считай, половина торговли с Картеном! Ну да ладно, будут торговать с Эрсоном… если такое королевство на карте найдут.

Димас благодарно поглядел на Колючку.

Ну да, это сейчас Саймон друг, а если его сестру обидят, да и племянницу тоже… ой, не обрадуются и Эрланд, и Иоанн.

— Молчи, дурак, — рыкнул Иоанн. — Дим, мне нужно обоснование развода. И чтобы никто не подкопался.

— Ваше величество, — медовым тоном встрял Исайя, — я тут немножко… сделал проект. Не соизволите ли посмотреть?

— Словами скажи, — отмахнулся Иоанн. Настроения читать не было. И печень болела под вечер… не часто это случалось, но в такие дни у короля все настроение пропадало.

— Это в конклав. Для обеспечения престолонаследия, неразрывного и крепкого, поскольку Бог не одобрил союз, наказав его отсутствием наследников…

— Так-так?

— Если бы Предотец благословил этот союз, он бы оставил в живых наследника. Не бабу, через которую не надо передавать трон, это ведь уже не по прямой линии, а именно наследника, принца. Но при отсутствии наследника союз не может считаться полноценным. А поскольку ее величество уже не может родить, то должна выполнить свой долг до конца, и уступить место женщине, которая сможет подарить Эрланду принца.

— Оставь, завтра почитаю.

— Пусть завтра принесет, — хохотнул Колючка. — И еще допишет, что разведенной королеве надо удалиться в обитель и молиться за свою замену. Чтобы та побыстрее понесла и родила.

Кардинал сверкнул глазами. Но ответил вполне в духе церковников.

— Именно это и подобает хорошей супруге. Ставить интересы своего мужа и своего государства превыше всего, разве нет?

Колючка ухмыльнулся. И не таких видали, а и тех кололи.

— А как быть, если интересы мужа гласят одно, а государства — другое? Поддерживать кого будем?

— Счастливый король — довольное государство, — изрек Иоанн.

Колючка пожал плечами.

— Казни дурака, государь, а только для счастья тебе б не в Конклав писать. Пусть Диана Эрсон тебе наследника родит, а королева его за своего сыночка и выдаст? И тебе счастье будет, и стране? Королева, конечно, не обрадуется, да чует мое сердце, согласится, она ж тебя любит.

— Моя племянница не девка! — огрызнулся Виталис.

— И королевский двор не бордель, — тут же согласился с ним Колючка. — Или нет?

— Идите отсюда, — надоело Иоанну. — Дим, возьми проект, почитай его и подработай. Чтобы утром он был у меня на столе. Я сказал! Развод не обсуждается!

И только дверь хлопнула.

За порогом Виталис впился злыми глазами в Колючку.

— Ты…

— Дурак я, вот и все, — парировал Колючка.

Плюнул эрр, да и пошел себе.

Одного-то дурака всяко хватит. Еще с шутом он не ругался и собак не облаивал. За ним и второй Эрсон, и Исайя утянулись.

Колючка посмотрел на Димаса. И так посмотрел, что эрра Бустона аж морозом по спине пробрало.

— Я-то дурак, а ты, эрр, кто? Или думаешь — помилуют?

— Его величество благородный человек, — отрезал Димас. — Я уверен, он никогда так не поступит.

— Королева тоже была в нем уверена, — коротко ответил шут. Развернулся, да и пошел.

Димас вздохнул.

Так-то дураками в канцлеры не выходят. И предупреждения шута он принял близко к душе, но… он уже лет двадцать рядом с королем. С мальчика на побегушках поднялся, считай, сам себя сделал, и не только себя. Он весь аппарат под себя выстроил, каждый ход знает, каждый выход, всю канцелярию, каждого человека… без него ж все вразнос пойдет! Неужели его величество этого не понимает?

Эрсон неглуп, безусловно, но спеси и самодовольства у него много. А еще неглуп он, безусловно, но в свой карман и свою семью. Вот Димас не воровал, а все для государства тянул, все для короля и Эрланда. А Виталис так делать не будет, он за Эрсонов радеет.

Ему дай волю, он везде свойственников да родственников понатыкает, а кому работать? Кому дела делать? Неужели его величество этого не поймет?

Ну глупо же! Глупо!

А Иоанн далеко не дурак! Он умный и сильный, и его временное увлечение Дианой Эрсон… ну так что же? Рано или поздно она просто даст королю, только на самых выгодных для себя условиях, и все это успокоится. А насчет ребенка, может, и правда с королевой поговорить? Да, не будет в нем крови Марии. но ее величество женщина умная и благородная, она сможет воспитать малыша, как родного.

Наверное.

Хорошо еще, шут этих размышлений не слышал, иначе бы диагноз подтвердил. И печатью заверил. По эррскому твердому лбу.

Но Колючка сейчас был занят. Он общался с человеком, про которого все забыли, с казначеем. Если у Колючки был талант шутить, язвить и смешить, то у эрра Алесио был немного другой талант. Незаметность.

Эрра Алесио можно было оставить посреди людной площади, можно было посадить в тронном зале, можно… да хоть вы его куда поставьте, а через десять минут о нем все просто забудут. Вот так у него получалось, он словно растворялся в любом окружении. И вроде не урод, хотя и не красавец.

Так, что-то среднее.

Высокий, чуточку сутулый, волосы светлые, глаза серые, лицо умное и спокойное. Не урод, но и ни одной яркой черты в нем нет. Словно размыто все, словно плеснули на рисунок водой, и потекла она, унося яркие краски.

И голос у него тихий, спокойный, и характер такой же. Вот мозги при этом невероятные.

Колючка им даже завидовал иногда. Что мог эрр Алесио, так это просчитать все возможные варианты. Потом продумать действия для каждого, а уж в мире числе он вообще чувствовал себя, как рыба в воде. С людьми ему было чуточку сложновато.

Цифры — там понятно, они удобные. А вот почему люди всегда выбирают САМЫЙ неудобный для себя вариант? Этого эрр Алесио просто не понимал. Если он смог организовать свою жизнь так, чтобы ему было комфортно и удобно, его семья была довольна и счастлива, а работа приносила только радость, почему этого не могут остальные? Просто — почему?

Кто им мешает?

Зачем связываться с людьми, которые могут