Охотницы за сардиями или "Люди в чёрном" отдыхают - Ирма Хан

- Чем?

- Одеждой. Всё тем же балахоном. Чёрте что на ней было, понимаешь?

- Не совсем…

- Бесформенный такой балахон, до пят... Словно просто тряпкой обмоталась. И на голове то ли платок, то ли капюшон... Не помню.

- Как ведьма из детской сказки, - прошептала Настя, и они с парнем взялись за руки.

- Остановилась, принюхалась, - продолжал Антон, - а потом уверенно пошла к тому прилавку, где девчонки стояли. Я - за ней. За Настей, то есть… А тут вдруг такое. Как только «Скорая» подъехала, старуха исчезла. Я во время этой суеты находился рядом с Настей и мельком видел, как она отошла к другому прилавку. Да, и парень там был! Молодой такой, на велосипеде с фотоаппаратом, так вот он…

- Это наш сотрудник, - замотал головой питерский следователь. - Отбой! Не отвлекаемся! Давай про старуху. Что ещё?

- Про неё?.. Ну, она к другому прилавку пошла, и я ещё тогда подумал, что…

Наступила пауза. Антон задумался, а Евгений решил ему не мешать.

- Подумал - куда это делась её хромота? Она шла очень бойко, хотя оперативник просил свидетелей остаться. Обычно пожилые люди отзывчивы, а эта…. Она какое-то время разговаривала с продавщицей – наверное, рассказывала, что произошло. Ну, а потом приехала полиция, и было уже не до неё. Так что момент, когда старушка ушла с рынка, я пропустил.

- Спасибо, ребята. Очень помогли. – Женя закрыл органайзер и поднялся из-за стола. – Хорошего вечера, - он подал Антону руку на прощание.

Глава 29.2

Выйдя на аллею, Женя позвонил следующей свидетельнице - любительнице раннего загара.

- Алё? Алё!

- Зоя Константиновна? Капитан Лисовой беспокоит. Мы созванивались с вами. Утром.

- Да, да. Припоминаю. Вас не затруднит подойти в частный сектор? На улице просто невозможная жара. Я прячусь от солнца в тени виноградника. Тут так мило...

- Давайте адрес, - не дал ей договорить Женя.

Прежде чем созвониться со свидетелями, Евгений расспросил Стрелкова, что, по его мнению, представляет собой каждый из них. Зою Константиновну Стрелков охарактеризовал так: «Кокетливая дама, не желающая признавать свой возраст». Комментарий опера попал в точку – томный, грудной голос красавицы в летах говорил сам за себя.

Пожалуй, для такого тяжёлого, но не безнадёжного случая подойдёт шоколад. Лисовой подумал, и прихватил розу – беспроигрышный вариант.

Зоя Константиновна цветок приняла с восторгом, конфеты, упакованные в яркую коробочку - с вожделением:

- Что же вы делаете? – кокетливо закатила дама глаза. - Мне нельзя поправляться…

- Одна конфетка не повредит, - подмигнул Евгений, - тем более, вам совершенно не стоит беспокоиться, вы прекрасно выглядите!

- Спасибо… Не откажетесь выпить со мной кофе? – Зоя Константиновна была, казалось, абсолютно счастлива.

- С удовольствием, - Лисовой поцеловал даме ручку, надеясь, что она постарается вспомнить хоть что-нибудь интересное.

Если верить протоколу, а не лукавым глазам свидетельницы, стреляющих в молодого капитана, Зое Константиновне шестьдесят четыре года, вдова, проживает в пригороде, недалеко от Москвы.

Столичную жительницу выдавал ухоженный внешний вид – никаких халатов или безразмерных футболок - шёлковые брючки цвета морской волны, жемчужно-серая блузка и даже лёгкий макияж.

- Проходите, проходите... Прошу вас! Евгений?..

- Просто Евгений, - улыбнулся Лисовой.

- Присаживайтесь, просто Евгений. Сейчас я принесу нам кофе.

В увитой плющом беседке и впрямь было уютно. В тени пряталась удобная ротанговая мебель с мягкими подушками.

Устроившись в кресле, Евгений открыл свой блокнот. Он, конечно, надеялся на то, что встреча окажется полезной, но по собственному опыту знал – такие дамы, как правило, заняты только собой…

- Как хорошо, что Вы согласились прийти ко мне. - Зоя Константиновна вошла в беседку с подносом. – Я очень люблю отдыхать у Катеньки. У неё так уютно и красиво. Вы обратили внимание, какие у неё горки?

- Невозможно не заметить такую красоту, - улыбнулся Евгений.

Он хоть и не был заядлым садоводом, но в данном случае восхищался совершенно искренне! Разной формы клумбы были украшены скульптурами зверюшек и фонариками, на ровно подстриженном газоне пышные розовые кусты источали сладкий аромат...

- Настоящий рай!

- Полностью с вами согласна, - закивала Зоя Константиновна, пододвинув гостю тарелочку с печеньем. - Я уже пятый год отдыхаю тут, и не хочу даже думать ни о каком другом месте. К тому же Катя делает мне приличную скидку, я отдыхаю два раза в году по месяцу.

- Это чудесно, - кивнул опер, и, взяв печенье, приступил к делу. – Я хотел бы побеседовать о том дне, когда вы обнаружили труп девушки.

- Я так и поняла. О чём ещё может беседовать со мной полицейский?

- Вы хорошо помните то утро?

- Ещё бы! Разве забудешь такой ужас!? – она прижала руки к груди. – Я до сих пор не хожу на тот пляж.

- Почему вы отправились загорать так рано?

- Я люблю загорать, когда солнце ещё не обжигает кожу, а словно ласкает её. Понимаете, о чём я? – кокетливо улыбаясь, дама откинулась на спинку кресла.

Евгений кивнул.

- Так вот. Эту девушку я прежде на пляже не видела.

- Не видели прежде на пляже, - повторил Лисовой. – То есть вы выдели её в другом месте?

- Именно. У меня отличная память на лица. Я видела её в кафе. Накануне вечером. Она была чем-то расстроена...

- Почему вы так решили?

- Глаза заплаканные. Видимо, поссорилась с молодым человеком.

- Рядом с ней был молодой человек?

- Нет, не было. Но я тогда именно так и подумала. Посудите сами - из-за чего ещё могла плакать молодая, симпатичная девушка? Помню, я даже хотела к ней подойти. Поговорить. Утешить… но потом передумала. Знаете, чужая душа - потёмки. Может, она не захочет со мной разговаривать? Она выпила бокал вина и ушла.

- Вы узнали её? Утром, на пляже?

- Нет, не сразу. Лежит девушка. Загорает. Это уже потом, когда я подошла к ней из-за телефонного звонка, увидела её лицо и узнала.

- На пляже больше никого не было?

- Рядом с нами – нет. Никого. Была одна семья. С малышом. Но они пошли дальше. Поэтому, когда я подошла к девушке поинтересоваться, почему она не обращает внимания на надрывающийся телефон, то…

Зоя Константиновна вдруг замолчала, уставившись в