Сердце ангела - Вячеслав Грацкий

— Не знаю, о чем тут говорить, — пожал плечами Эрик. — У нас есть договор, что теперь обсуждать?

— Да, ты прав, у нас договор. Но нам есть о чем поговорить. Например, о твоем новом друге.

— Ты говоришь о Берсене?

— Тсс! — Облачная рука сделала предостерегающий жест. — Не стоит произносить его имя — он рядом. Пусть даже вы оба спите. Он маг. И весьма сильный. Именно поэтому я хочу поговорить с тобой. Понимаешь ли ты, во что ввязываешься?

— Я уже ввязался. Меня подозревают в убийстве барона и в колдовстве, чего мне теперь бояться? — Эрик горько усмехнулся.

— Это ерунда, — махнул рукой, оставляя дымный шлейф, Дитус. — Это можно решить. Так или иначе. Тебе грозит беда посерьезнее, чем Инквизиция.

— Неужели? — осклабился Эрик. — Ты полагаешь, что есть еще что-то пострашнее пыток и сожжения на костре?

— Есть. И ты знаешь это куда лучше меня. Я порылся у тебя в памяти и обнаружил кое-что из курса «Антимагии».

— Не знаю, что ты там нашел. Я даже не все названия предметов помню.

— Ты можешь и не помнить, но твоя память сохранила куда больше…

— Ну и к чему ты ведешь? Только не вздумай повторять дурацкие каноны из школьного курса. Про то, что могу погубить душу, общаясь с колдуном, и тому подобное.

— Душа меня мало интересует. — Дымные губы сложились в подобие улыбки. — Меня волнует тело. Твое тело, между прочим. И твоя жизнь.

— Как ни странно, меня она тоже волнует. Выкладывай, не тяни.

— Этот колдун опасен, брат мой. Очень опасен. Не знаю, что ему нужно здесь, но ты зря пошел за ним.

— А у меня был выбор? Я пошел за ним точно так же, как согласился с твоим предложением. Потому что вы не оставили мне выбора!

— Это уже прошлое. Теперь тебе следует подумать о том, как от него избавиться.

— Ты же сам сказал — он сильный колдун. Неужто он позволит, чтобы я просто взял и сбежал?

— Ты не должен бежать.

— А что же мне делать? — усмехнулся Эрик. — Может быть, убить его?

— Именно так, брат мой.

Эрик рассмеялся:

— Хорошая шутка.

— Я не шучу. Каким бы сильным колдуном он ни был, он всего лишь человек. И его также можно убить. Достаточно выбрать момент. Например, когда он крепко спит.

— А если он проснется? И испепелит меня прежде, чем я успею прикоснуться к нему? Так ты заботишься о моей жизни?

Темное облачко придвинулось вплотную, и Эрик разглядел, что Дитус принял облик его самого.

— Он уничтожит тебя, Эрик. Рано или поздно. Использует тебя, а когда ты перестанешь быть ему нужен — уничтожит. Поверь мне. Я знаю об этом не из вашего курса «Антимагии». Курс просто помог мне освежить мою собственную память. А ведь я живу довольно долго. И успел многое повидать. И со многими магами имел дело.

— И все-таки ты жив до сих пор? — осклабился Эрик.

— Да. Потому что они умерли. Я их убил. — Теперь рассмеялся Дитус. — Поверь мне, брат. Я знаю, когда и как это сделать. Прими решение, а когда настанет нужный миг, я сделаю все сам.

Эрик, до этого не слишком серьезно воспринимавший слова Дитуса, неожиданно осознал — его сосед по телу вовсе не шутит. И не доверять ему не было оснований. Благодаря его воинскому умению Эрик был все еще жив.

— Это все слишком неожиданно, — растерянно прошептал Эрик. — Мне нужно время подумать.

— Подумай, — кивнул Дитус. — Но помни: чем дольше этот колдун здесь осваивается, тем меньше ему нужна твоя помощь. И чем больше ты делишься с ним своими знаниями о мире, тем быстрее ты приближаешь день своей смерти.

— Но… Почему ты уверен, что он обязательно убьет меня?

— Почему? Это же очевидно. Хотя бы потому, что ты будешь главным свидетелем обвинения, если Инквизиция вас поймает. Ты должен понимать, маг такой силы только с виду человек. Внутри он совсем другой. И для него твоя жизнь что жизнь букашки. Подумай, Эрик. Сейчас ты проснешься и будешь помнить этот сон во всех деталях. Так что думай. Но не слишком затягивай решение. Иначе будет поздно.

— А ты сам? Разве ты не можешь убить его без моего решения?

— Я воин, а не маг. Я могу защитить тебя от других воинов без твоего решения, при угрозе жизни. Ты уже видел. Но он маг. Он убьет нас раньше, чем я успею схватиться за оружие. Единственный твой шанс — напасть первым. Запомни это, Эрик. Не доверяй ему.

3

Едва открыв глаза, Диана с визгом отскочила в ручей, прикрываясь руками. На берегу стоял Берсень. В первый миг ей показалось, что она видит немного другое лицо — вроде бы помоложе и без увечья, но вскоре поняла, что ошиблась. Это был, несомненно, Берсень. С мечом на поясе и посохом в руке.

— Что ты делаешь здесь? — сердито спросила она. — Что, не мог найти другого места?

— Тебе нужно бежать, — тихо, почти шепотом сказал маг.

— Что?!

Диана не верила своим ушам. И не столько тому, что было сказано, сколько тому, как это было произнесено. Обычно Берсень говорил иначе. Жестче, тверже, сильнее. Но сейчас его как будто подменили.

— Беги отсюда, пока еще не слишком поздно. Ты не должна идти туда. С ними. Со мной.

— Ты в своем уме? — холодно осведомилась Диана. — Да и куда я побегу? Без еды, без денег, без лошади? Сначала мне нужно найти мэтра Арнора, а потом уж думать о бегстве.

— Беги, если хочешь жить. — В голосе мага слышалась непривычная для него и оттого пугающая печаль.

— Опять ты за свое! — вскипела Диана.

Она замерзла, стоя в холодном ручье, и, плюнув на приличия, выбралась на берег. Вспомнив поучения Анель о том, что мужчины теряют разум при виде обнаженной женщины, с опаской покосилась на мага. Тот, однако, даже бровью не повел, и тогда Диана решительно стала одеваться. Будь маг в своем привычном состоянии, она, возможно, и остереглась бы, но в этом…

— Беги.

Одевшись, Диана покосилась на мага и оторопела. Силуэт Берсеня подернулся рябью, расплылся волнами, а затем растворился в воздухе.

— Что все это значит? — прошептала Диана.

Лес будто вымер. Умолкли пичуги, где-то затаились цикады, унялся ветер. Даже ручей журчал как-то вкрадчиво.

— Что здесь… — она запнулась, ощутив, как екнуло сердце, — происходит…

Она бросилась к месту привала. Лесные звуки вернулись разом, словно с ушей пелену сняли. Но в висках Дианы бухало с такой силой, что она уже мало что слышала. Она торопилась назад. К Берсеню и Эрику. Людям малоприятным и даже опасным, но… Был ли у нее выбор?..

Она всегда мечтала вырваться из привычного круга. Сначала ее раздражало светское общество. Чиновники, военные, духовенство. Лощеные, самоуверенные и насквозь лживые. Но потом, когда она попыталась открыть для себя мир простолюдинов, ничего не изменилось. Она не смогла принять и этот мир. Грязный, невежественный и тоже лживый.