Багровое сердце - Марк Райнер

бледный, редкий мох. Вдоль стен, составленные в пирамиды, возвышались плотно закупоренные бочки, лежали свернутые мотки верёвок и какие-то серые мешки с выцветшим фиолетовым клеймом Торгового Союза. Один из них был разрезан и Арти заглянул вовнутрь. Мешок был доверху набит каким-то мелким чёрным порошком.

— Барвис, посвети, — Арти потянулся за чашкой.

— Не стоит. Это порох, — предупредил его старик, — не будем задерживаться, нам ещё долго идти.

Под одним из сводов подвала виднелась неприметная железная дверь, глубоко утопленная в стену. Барвис достал второй ключ и вставил его в маленькую, еле заметную скважину, и трижды повернул. Раздался звучный щелчок, дверь отошла, и за ней открылся узкий тоннель с земляным потолком и стенами, выложенными грубым камнем.

Несколько минут маги брели по извилистым коридорам земляного лаза, вдыхая затхлый, сырой воздух. Наконец стены расступились, и в тусклом мерцании свечи возникла огромная комната. Ровный пол, усеянный затейливой мозаикой, уходил в стелящийся вокруг мрак. Наклонные стены, плавно переходящие в сводчатый потолок, были украшены лепниной, которая частично пожелтела, частично осыпалась от старости. Вдоль стен тянулся небольшой медный желоб, накрытый пыльными пластинками гранёного стекла.

Шаркая ногами, Барвис подошел к ближайшей стене и поставил свечу на небольшую полку рядом с желобом. Вся комната вдруг наполнилась ярким светом, в жёлобе, отражаясь и переливаясь, заиграли огненные отблески свечи, и над выгнутыми кусочками стекла поплыли живые золотые искры.

Арти пораженно выдохнул: свет заполнил комнату, и оказалось, что вся она уставлена рядами стеллажей, заваленных оружием и доспехами. На широких полках громоздились мечи, алебарды, топоры, механические арбалеты и тонко сделанные кинжалы с рукоятями из полированного желтоватого камня. У самого потолка стояли шлемы с огромными забралами и прорезанными в них пустыми глазницами.

Повсюду, сверкая блеском металла, лежали вороненые наручи, высокие ботинки с тонкими зубчатыми шпорами и доспехи всех возможных форм и размеров. Все оружие, все снаряжение блестело и сверкало, как только что выкованное.

Арти только качал головой, обходя вереницы стеллажей. Он не находил слов.

— Кладовая древних! — вдруг громко сказал он, хлопнув себя по лбу, — сколько я слышал о них, но понял только сейчас… Вельбер рассказывал мне, что их находят до сих пор, но я не очень-то верил…

Барвис развел руками.

— Я нашёл это место совершенно случайно… Знаешь, Арти, на этом самом месте прежде находился огромный овраг. Я просто спускался по склону и провалился прямиком в подземный ход! — лицо старого волшебника вдруг просветлело, и он засмеялся, как мальчишка, — какой там город! Одни дикие леса кругом и пара домиков на южном склоне… Кто бы мог подумать, что он так разрастется за несколько лет…

Ещё долго они бродили меж полок с разложенными на них оружием и доспехами.

— Некогда и я относился к этим историям как к красивым легендам о древних чудесах, — старик осёкся, и его лицо вдруг потемнело, — и к легендам о сердцах стихий я отнёсся точно так же. А ведь это, — и он обвёл рукой арсенал, — было самым явным знаком…

Он подошёл к изящному шлему, покрытому тончайшей позолотой и бережно протёр его пальцами, снимая слой пыль.

— Завтра ты приведешь людей, и мы разроем её.

Отзвуки еле заметного сожаления мелькнули в его голосе. Казалось, он грустил о том, что очень скоро лишится сокровенной тайны, прежде принадлежавшей только ему одному.

Сняв свечу с подставки, Барвис заспешил к выходу. Уже дойдя до двери, он обернулся и, глядя в глаза своему спутнику, спросил.

— Арти, ты ведь не в обиде на меня?

Молодой маг вздрогнул от этого неожиданного вопроса.

— Нет, Барвис… Я ведь понимаю…

— Ты не понимаешь… — мягко возразил старик. Подойдя к Арти, он взглянул на него снизу вверх. Его взгляд был печален.

— Я знаю, что излишне строг и критичен, — сказал он после краткого молчания, — это лишь потому, что я чувствую в тебе очень многое. Ты похож на своего учителя, Арти. Иногда мне кажется, что я вижу его, когда смотрю на тебя… И, всё же, ты другой. Не такой, как он… — Барвис сделал паузу, словно бы собираясь с мыслями, — думаешь, я не жалею о том, что не поверил ему, не поверил его предостережениям, его словам, когда это было нужно? Я потерял столько людей, потому, что был безрассудно глуп и самонадеян... Я ведь убил их, Арти. Своей гордыней, своей самоуверенностью и своими приказами… Тогда я не смог ему довериться, и потому я хочу довериться тебе. Я не стану повторять своих ошибок…

Старик тяжело оперся на полку. Лицо его было бледно. Под глазом дрожала напряженная синеватая жилка.

Золотистый отсвет играл на тонких, блестящих кольчугах, на лезвиях топоров и мечей, на жалах стрел, грудами лежащих вокруг. Барвис закрыл лицо руками и шумно, тяжело втянул воздух сквозь сжатые зубы.

— Я хотел бы загладить свою вину перед ним, — с трудом произнес он, не отнимая ладоней от лица, — жаль, что это невозможно. Знаешь, — добавил он тихо, — я никогда не верил в россказни о вечной жизни. Думал, смерть есть смерть, и за ней все заканчивается. А теперь… Мне очень нужно хоть на что-то опереться. Одинокий старик, который вот-вот сам шагнет в могилу… Я часто думаю, что же там, за чертой, — он поднял раскрасневшееся лицо, — что там, Арти?

Молодой маг стиснул зубы. Подойдя к Барвису, он по-доброму, по-отечески обнял его.

Ему припомнился недавний разговор с Мистрой. «Быть может, нет никакого «там», Калеб? Может, мы просто умираем, и всё заканчивается? »

«Нет никакого «там» — повторил он про себя.

Перед глазами стоял Мистра, тихий и мрачный, с пустой пивной кружкой в руках.

«Мне легче верить, что после смерти что-то есть. Тогда не так страшно».

— Барвис, — тихо сказал Арти, склонившись над стариком, — Вельбер давно простил тебя.

Глава 18

***

Был ранний час, и восточные земли Белой Империи ещё купались в остатках утреннего снегопада. Небо было иссиня-серым. Растянутые ветром тучи, распадаясь на длинные, тёмные клочья, медленно таяли в бездонной черноте, и над опустевшими равнинами графства Вилленхоф, над голыми лесами и обледенелыми полями, усиливаясь и повторяясь, подхваченный множеством голосов, несся голодный волчий вой.

Ломая хрупкий серый лёд, плеща ледяной, стынущей на морозе водой, войска Белиньи спешно переходили лениво текущую Бевельфлоу.

Три элитных отряда