Экскурсия в ад - Роман Злотников

Минут через пятнадцать Андрей, Сашка и Лариса Николаевна находились на верхней боевой площадке Золотых ворот.

Приказав следовать за собой, воевода разрешил им с Сашкой взять оружие, и теперь за спиной Андрея висела вернувшаяся к нему винтовка, приятно тяжеля плечо и придавая уверенность.

Приехавших было четверо. За руки на коротком аркане к седлу одного из них был привязан пленник. Одет пленник был лишь в исподнее, и Андрей был поражен, как он все еще жив на таком морозе. Даже одетому в теплый тулуп парню становилось не по себе, когда порывы холодного западного ветра били в лицо. Этому несчастному Андрей мог только посочувствовать.

Монголы приехали явно не для переговоров. Они остановились нарочито далеко, вне досягаемости луков и арбалетов. Один из четырех, к седлу которого был привязан пленник, двинул коня к городу, таща за собой связанного. Отдалившись от своих приятелей метров на пять, он остановил коня и закричал:

— Урус, это твой князь, да?! Смотри, что я делаю с твоим князем! — после этих слов татарин сбил пленника корпусом коня и несколько раз стеганул упавшего в снег плетью.

— Бату-хан твой новый князь! Открывай ворота, и тогда, может быть, он дарует пощаду!

— Владимир Юрьевич, — пошел шепот среди стоящих на стене воинов, признавших в пленнике сына князя. Владимир был князем Московским и средним сыном Юрия Всеволодовича, в плен попал во время штурма Москвы.

Находящийся недалеко от княгини Андрей бросил на нее взгляд и увидел, как женщина побледнела, признав в пленнике своего сына.

А монгол, считая себя в безопасности, красовался: поднимая на дыбы и гарцуя на коне, таская по заснеженному полю уже не пытающегося подняться пленника. Да, он был вне досягаемости для луков и арбалетов, но не для винтовки «маузер 98 М» образца 1898 года.

— Кто-нибудь сможет достать этого? — прорычал воевода прильнувшим к бойницам гридням, с трудом сдерживая бешенство.

— Нет, ветер сильный, да и расстояние слишком велико! — ответил за всех рыжеволосый воин, явно не славянской внешности.

— Я смогу! Разреши, воевода?

Вместе с воеводой к Андрею обернулись все. Смерив его тяжелым взглядом, воевода ответил:

— Ну давай!

Следующий вопрос парень задал, подойдя к воеводе вплотную. Задал шепотом, чтобы его слова не достигли ушей княгини:

— Кого, Петр Ослядюкович?

Воевода вопрос понял, на мгновение задумался и также полушепотом ответил:

— Нет, не при ней! Бей этого с плетью!

Кивнув, Андрей скинул с плеча винтовку и, используя как упор стационарный щит, взял на мушку всадника. Расстояние великовато, но на охоте с батей бывало и хуже. Да и оружие у него не чета вертикалке.

«Может быть, на следующие три сотни лет вы Русь под себя и возьмете, но тебе этого точно не видать. Лови, сука!»

Напутствовав пулю такими мыслями, парень задержал дыхание и медленно потянул за спусковой крючок. Треск одиночного выстрела и — взмахнув руками, монгольский воин вылетел из седла.

Его приятели продолжения ждать не стали. Один из них закинул поперек седла своего теперь уже не столь говорливого соплеменника, другой поймал под уздцы его лошадь. Уже через пару секунд, таща за собой на аркане пленника, они галопом понеслись к своему лагерю.

Но всего этого Андрей не видел. Удар от отдачи пришелся прямо в рану. Боль была настолько сильной, что в глазах у парня потемнело на несколько секунд.

Когда Сашка подхватил зашатавшегося друга, тот прошипел сквозь зубы:

— Не стрелок я, пока рана не затянется. Отдача слишком сильная. Нужно кому-то из ребят винтовку передавать.

Однако мучениям Андрея на этом не суждено было закончиться. Спустя минуту, когда боль уже почти стихла, проходящий мимо воевода, бросив «молодец», от души хлопнул Андрея по многострадальному плечу.

Этой же ночью в монгольском лагере с разрешения хана родственниками погибшего нукера был убит московский князь Владимир Юрьевич.