Исцеление смертью - Джеймс Дэшнер

Они уже почти достигли конца человеческого коридора, когда послышалось несколько громких хлопков. Фургон тряхнуло и занесло вправо; радиатор врезался в стену, придавив к ней двоих хрясков. Томас не мог оторвать взора от ужасной картины: хряски корчились, верещали от боли и колотили окровавленными кулаками по капоту.

— Что за дьявол? —проревел Лоренс и врубил заднюю передачу.

Фургон со скрежетом и дикой тряской подался на несколько футов назад. Оба распятых хряска свалились на асфальт, где их немедленно атаковали находившиеся поблизости собратья по несчастью. Томасу стало дурно, и он быстро отвёл глаза.

Хряски, окружив фургон, принялись стучать по кузову кулаками. Машина буксовала, колеса с визгом без толку проворачивались на месте. Стоял оглушительный гвалт; вся сцена напоминала сюрреалистический кошмар.

— Да что там такое? — вскрикнула Бренда.

— Они испортили нам шины! Или оси. Не знаю, чертовщина какая-то!

Лоренс продолжал дёргать машину то взад, то вперед, но продвинуться каждый раз удавалось всего лишь на несколько футов. К правому переднему окну подскочила женщина с нечёсаными патлами; в руках она держала огромную лопату. Размахнувшись, ведьма обрушила лопату на стекло, но оно не поддалось.

— Да делай же что-нибудь! Надо убираться отсюда! — проорал Томас. Он страшно растерялся и попросту не знал, что ещё можно сказать. Вот дураки — так запросто позволить завлечь себя в ловушку!

Лоренс яростно рвал передачи, давил на газ, но ничего не помогало, фургон застрял. Сверху раздался глухой грохот — по-видимому, кто-то взобрался на крышу. Хряски набросились теперь уже на все окна, используя всё, что попалось под руку — от обломков досок до собственных голов. Ведьма, пытавшаяся разбить Томасово окно, не сдавалась —так и продолжала раз за разом всаживать лопату в стекло, пока на пятый или шестой раз на нём не образовалась тонкая, с волосок, трещина.

Паника сдавило горло Томаса, и он прохрипел:

— Ещё немного — и она его разобьёт!

Одновременно с ним Бренда крикнула:

— Лоренс, сделай же что-нибудь!

Фургон сдвинулся на несколько дюймов — как раз достаточно, чтобы очередной удар ведьмы пришёлся мимо. Зато кто-то другой обрушил с крыши кувалду на ветровик, и на стекле расцвела белая паучья сеть трещин.

Фургон опять рванулся назад. Тот, кто орудовал кувалдой, не упел нанести следующий удар и, кубарем прокатившись по капоту, грянулся об асфальт. Хряск с длинной резаной раной поперёк лысого темени вырвал кувалду из рук упавшего и ещё пару раз грохнул по стеклу, прежде чем на ретивого молотобойца набросились другие, пытаясь отобрать у него «оружие». Весь ветровик пошёл такими мелкими и частыми трещинами, что через него теперь невозможно было что-либо разглядеть.

Позади раздался звон бьющегося стекла. Томас обернулся и увидел, что в разбитом окне задней двери шевелится чья-то окровавленная рука; торчащие в дыре острые осколки впились нападавшему в кожу.

Томас отстегнул ремень безопасности и протиснулся в заднюю часть фургона. Схватив по дороге первое, что попалось под руку — это оказалась длинная пластиковая штуковина с щёткой на одном конце и скребком для очистки изморози со стекла на другой — он с силой всадил скребок в руку непрошенного гостя, потом ещё и ещё раз. Завопив, хряск выдернул руку из пролома; осколки стекла посыпались на асфальт.

— Лончер дать? — крикнула Томасу Бренда.

— Не надо! — откликнулся тот. — Слишком большой, тут не развернёшься. Подай лучше пистолет!

Фургон опять прыгнул вперёд и опять застрял; Томас врезался лицом в спинку среднего сиденья, резкая боль пронзила скулу и челюсть. Он обернулся назад и обнаружил, что двое хрясков — мужчина и женщина — выдирают оставшиеся осколки из разбитого окна. Кровь капала с их рук и стекала по обеим сторонам всё более расширяющегося отверстия.

— Держи! — крикнула Бренда.

Томас выхватил у неё пистолет, прицелился и выстрелил — один раз, второй; оба хряска исчезли, их истошные крики потонули в ужасающем грохоте и воплях нападавших, визге шин и надсадном гудении двигателя.

— Кажется, ещё немного — и мы вырвемся! — крикнул Лоренс. — Не знаю, что они там сотворили...

Томас заметил, что лицо водителя лоснится от пота, одежда промокла насквозь. В середине паучьей сети, покрывавшей ветровое стекло, появилась дыра. Бренда держала свой гранатомет наготове, собираясь пустить его в ход, если дела сложатся совсем плохо.

Машина скакнула назад, потом вперёд, потом вновь назад. Похоже, что Лоренсу удалось обрести над ней хоть какой-то контроль; по крайней мере, трясло уже не так сильно. В обширную дыру в задней двери просунулись две пары рук, и Томас снова пальнул два раза. Послышался вой, и в разбитом окне возникло лицо какой-то женщины; чудовищно оскалившись, она выставила напоказ все свои чёрные кривые зубы.

— Впусти нас, мальчик! — прошамкала она. — Нам всего лишь хочется кушать. Дай нам еды! Впусти нас!

Проверещав последние слова, она просунула голову в разбитое окно, как будто действительно собиралась влезть внутрь. Томас не хотел стрелять в неё, но на всякий случай держал пистолет наготове — кто знает, а вдруг этой чокнутой каким-то образом удастся протиснуться в дыру? Но тут машина снова прыгнула вперёд, и голова исчезла, оставив после себя кровавые потёки на разбитом стекле.

Томас ожидал, что сейчас фургон, как раньше, двинется назад; но после короткой остановки автомобиль проехал ещё несколько футов. Потом ещё футов десять.

— Кажется, у меня получилось! — крикнул Лоренс.

Хряски быстро настигли фургон, вопли, грохот и удары возобновились. Кто-то просунул в заднее окно руку с длинным ножом и пошел рассекать им направо и налево. Томас выстрелил. Скольких он сегодня убил? Троих? Четверых?

В последний раз оглушительно просвистев шинами, фургон рванулся вперёд и больше не останавливался. Кто-то пытался преградить беглецам дорогу; машина, не снижая скорости, сбивала их и ехала прямо по упавшим, подскакивая на ходу. Но вот путь впереди был свободен, и Лоренс утопил педаль газа в пол. Томас видел в заднее окно, как хряски сыпались с крыши машины; а те, что были на ногах, пустились в погоню, но вскоре отстали.

Томас без сил свалился на сиденье, хватая ртом воздух; перекатился на спину, вперил взгляд в помятую крышу фургона и попытался упокоиться. Перед глазами всё плыло, в ушах стоял звон.

Лоренс выключил единственную уцелевшую фару. Машина сделала несколько поворотов, проехала ещё немного и влетела в распахнутые ворота гаража, которые немедленно захлопнулись за нею.