Наследство Алвисида. Канун Армагеддона - Андрей Балабуха

— Сердце Алвисида там, — уверенно сказал Радхаур, показывая на туман, скрывающий дно ямы.

— Ты слышишь зов? — спросил Хамрай.

— Нет, просто чувствую.

— Уррий! — позвал Хамрай. — Как там твое «тии-и»?

— Оно зовет туда, — юноша показал в сторону гор.

— Ты уверен?

— Не знаю…

— Ладно, давайте ужинать и устраиваться на ночлег. На свежую голову решим, что делать…

Хамрай уснул сразу, как только лег. Сказывалась усталость — и физическая, и нервная. Караулов не выставляли уже вторую ночевку: за все дни пути они не встретили здесь ни единой двигающейся твари, а если уж суждено не проснуться, как алголианам, ни один часовой не поможет.

Пробудился Хамрай много раньше, чем предполагал, — от звериного крика ужаса. Он тут же вскочил на ноги, рука непроизвольно выхватила из ножен меч.

И тут же чей-то голос проорал:

— Тревога!!!

Со стороны котлована их атаковали отвратительные твари… Не знакомые магические тараканы, а такие же, только раз в пять побольше и иссиня-черного цвета. Прямо на глазах у Хамрая один такой таракан залез на спящего оруженосца, тот дернулся и стал стремительно бледнеть, тело как-то сразу обмякло: из него высасывали… нет, не кровь, саму жизнь. Лежащий рядом с ним человек уже очень напоминал оруженосца барона Кайрона, похороненного у подножия ледяного спуска…

— Отлак!!! Уррий! — в ужасе закричал барон и мечом разрубил напополам черного таракана, вцепившегося в погибшего оруженосца. — Ко мне!

Многие уже были на ногах и размахивали мечами, отгоняя опасных тварей. Кто посообразительнее, те доставали факелы, которые чуть не выбросили за ненадобностью, но потом решили, что пригодятся, если придется обследовать пещеры в горах.

Юноши почти одновременно подбежали к барону с двух сторон. В руках обоих были обнаженные мечи, покрытые сгустками зеленоватой дряни.

— Где Радхаур? Он жив?

— Вон он, у края котлована, с сэром Гловером и Бламуром, — показал Отлак.

Хамрай, внимательно глядя под ноги, поспешил к друзьям. За какой-то десяток шагов и он, и юноши разрубили каждый по полудюжине достаточно неповоротливых насекомых.

Барон присоединился к сражающимся, но огромные насекомые ползли и ползли из тумана на дне ямы по отвесной стене. Их разрубали вдоль и поперек, сбрасывая на дно ямы, их жгли факелами, а они продолжали наползать на людей.

Но ничто не может продолжаться вечно, даже сама вечность. Настал момент, когда ни на стене, ни возле котлована не осталось ни единой живой твари. Рыцари с мечами наготове простояли пять минут, десять, пятнадцать. Успели посчитать потери — тринадцать воинов Моонлав, семь оруженосцев и барон Кайрон обратились в иссушенные, без капли влаги мумии.

— Сердце Алвисида там, — уверенно сказал Радхаур. — Мне нужно спускаться.

— Сперва иди, отоспись, — ответил Хамрай. — Мы спали не больше часа. Лучше решать такие дела со свежей головой. Иди-иди, отдыхай. Я покараулю на всякий случай. Потом меня сменит, — он оглядел собравшихся вокруг воинов и сказал:

— Меня сменит Уррий. Всем спать, погибших похороним завтра.

Радхаур не стал спорить, улегся на плащ, сжимая обнаженный Гурондоль в руке. Следом утихомирились и все остальные.

Хамрай сел на валун, что возвышался на фоне серой пустыни недалеко от края котлована.

«Кто же вы такие, хранители? — думал он. — Кто же, если вы называете Алвисида и братьев его одними из вас, получившими все, тогда как остальные всего лишились… Кто вы? Хотя, если подумать, какая мне разница…»