Броненосцы Петра Великого. Архангельск - Алекс Кун

Сам зашел к ткачам, сказал, что Таю забираю и что у меня для них есть работа. Вывалил свою плащ-палатку, указал делать такие, пока сукна хватит. Парусов они два комплекта уже пошили и обликовали, так что особых дел на работе у ткачей быть не могло.

Для опытов отрезал узкую полоску и, крутя в руках, пошел за маслом. По дороге подумал, что прижигать мне ее нечем. Решил заодно в деле утюгов прогресс подвинуть. Завернул к кузнецам, они бодро отчитались, что печи готовы. Велел маленькую печь отдать плотникам, а большую перегнать к казарме под навес. Для них же у меня новый полезный заказ.

На этот раз кузнецы были даже рады. Быстро разрисовал утюг с толстенной подошвой и камерой под угли. Ручку указал из дерева делать, а то не взять его будет. И добавил, что надо мне это изделие уже завтра. Кузнецов теперь уже ничем не удивить. Покивали, один сказал, что и ему в дом такое гоже. На том и расстались.

Дошел до пиломатериалов, отлил масла. Двинулся на эксперименты к ткачам. Глину пришлось разогревать и разминать. Масло перекипятил в олифу и начал добавлять к глине до консистенции жидкой сметаны. Порезал полоску сукна на кусочки и намазал первый. Влил еще олифы, перемешал, помазал второй. Мазал густо, чтоб вся поверхность беловатой стала. Последние кусочки мазал практически полупрозрачным молоком. Скорее олифой, чем глиной. Оставил кусочки сушиться на печке и пошел на стрельбище.

Морпехов гоняли инструкторы, залюбоваться можно было. Но все же огнебой идет в полку как основное оружие. Так что оторвал первый экипаж от занятий с инструкторами и отправил на стрельбище. Семен пошел с нами, не мог егерь пропустить такое.

Стреляли по отработанной схеме. Палили плохо, в белый свет. Даже пули после такой стрельбы, боюсь, не найдем. Прервал стрельбу и указал на явные ошибки. Хоть и не специалист по стрельбе из пистолета, но все же попадал много лучше их, значит, научить чему-то могу.

Учить приходилось после каждого выстрела. Кроме того, сделал зарубку в памяти – дать тренироваться по заряжанию-разряжению оружия. К концу тренировки первого экипажа заметного улучшения не заметил.

Пока менялись экипажи, подошел Семен, его наше оружие заинтересовало. Серию он отстрелял много лучше всех, хоть и похуже меня. Подсказал, что он, нажимая курок, ствол опускает – типичная ошибка на длинном стволе. Семен отстрелял вторую серию, результат стал лучше. Потом отстреливался второй экипаж, как попугай, указывал на одни и те же ошибки, а в промежутках обсуждали с Семеном стрелков. Потом прошли третий и четвертые экипажи. У меня язык отваливался.

Поговорили с Семеном о выборе из этой толпы перспективных стрелков. Он углядел около двадцати кандидатов, мне же больше десяти не виделось. Попросил его переговорить с каждым им намеченным, обсудить их успехи и ошибки, а завтра собрать вместе и пострелять еще.

Напоследок Семен заявил, что штуцер все же лучше. На это ему объяснил, что на палубе и в толкучке со штуцером не развернуться, а дистанция стрельбы не более длины корабля. Про скорость зарядки упомянул. Предложил егерю отлить себе пуль по нашему образцу, то есть с поясками и углублением в донце. Такие пули, объяснял ему, забивать не надо, делай их, чтоб входили свободно, а пороховые газы пулю разожмут, и она войдет в нарезы. Семен этой новой технологией сильно заинтересовался, спросил, где можно перелить пули, чтоб попробовать. Все ему рассказал и отпустил.

Заговорили про формочки к пулям, вспомнил про клеймо, решил к братьям наведаться, но они еще не вернулись. И сержант застрял. А ведь скоро выходить, вот-вот февраль начнется. Раз уж дошел до деревни, зашел к кожевенникам, договорился с ними хоть двадцать комплектов сбруи закончить до утра и отвезти на оружейный склад. Зашел к старосте, он отчитался, что пять женщин изъявили желание служить. Пять, наверное, много, трех-четырех достаточно.

Прошлись со старостой по домам, переговорил с каждой. Одну сразу отбраковал – стерва редкостная, зачем мне в соединении склоки. Еще одну отбраковал по противоположной причине, очень уж застенчивая. Остальным велел подходить после заутрени ко мне домой. Поговорим предметно.

Вернулся к себе и увел Таю на чердак отчитываться. Форму она подогнала, получился сильно приталенный бушлат. В боковые швы она вставила клинья, так что и грудь явно обозначилась. Одобрил старания, хотя общий вид мне слегка не нравился, из-за этой юбки форма теперь чем-то рясу священника напоминала. Но, в конце концов, не все в этой жизни мне должно нравиться. Тая формой осталась очень довольна, значит, буду считать женский вариант мундира удачным. Потом обсудил с Таей задумку про лекарей: хочу иметь с собой сведущего лекаря, чтоб солдат мог пользовать. И собираюсь это ей поручить. Тая не сопротивлялась, только говорила, что не умеет. На что задал закономерный вопрос: а кто умеет? Мы тут все не умеем.

Оказывается, был неправ. Имелись тут и бабки-травницы, и лекари, за границей учившиеся. Но, порассуждав, пришли к выводу: бабка с войском не пойдет, а заграничный лекарь тем более. В свиту царя пойдет запросто, а с рядовыми да по буеракам – не пойдет. Предложил найти бабку, чтоб учила. Предложил просто так. Однако Тая задумалась всерьез. Сказала, что есть у нее дальняя знакомая Миланья-бобылиха. Лекарка наследственная, но сильно в летах.

Можно к ней съездить, да сманить, коль удастся. На деньги она не сманится, скажет, старая уже, а вот переехать из хутора в глуши в большое и богатое село может и захотеть. Решил отправить Таю завтра с Кузьмой за бабкой: коль поедет, то уж наверняка со скарбом, а комнатку внизу Тая так и не стала занимать. Поселим туда бабку. Жить в отдельной избе она вряд ли захочет, в избе она и у себя на хуторе могла остаться.

Потом стал рассказывать Тае все, что сам знаю об устройстве человека – скелете, переломах, кровотечении, искусственном дыхании. Большой объем информации, без знания которого удостоверение яхтенного рулевого не получишь. Водители тоже курсы первой помощи проходят, но там на это смотрят сквозь пальцы. А вот неприятности на яхте могут быть в открытом океане, и до спасателей будет полгода на оленях. Так что первая, она же часто и вторая, и все последующие вплоть до последней, помощь может оказать только член экипажа. И думай, брать в экипаж человека, не способного тебя реанимировать, если вдруг сердце остановится, или взять того, кто это умеет. Так что учат яхтсмены-дальнобойщики эту дисциплину как одну из важных.

Тая даже дышала через раз. Сразу наверняка не запомнит, буду повторять систематически, а потом и на примерах. А если еще и бабка народных средств подбросит, будет у меня вполне зрелая медслужба.

Утром собрались женщины, попросил Таю переодеться и спуститься к нам. Рассказал задачу: хочу видеть всех солдат кормлеными и здоровыми. Кухни как таковой в казарме нет и не будет, но надо столовую с кухней организовать. Столовую и кухню построим только летом. Сейчас утеплим навес у казармы, там будет продуктовый склад и место для готовки. Печь большую делать не будем, все одно летом разбирать, а готовить будут в походной печи. Кроме того, одну из поварих заберу с собой в Москву вместе с походной кухней. Вторую кухню кузнецам закажу после того, как получу замечания по первой.