Виконтесса из другого мира - Татьяна Захарова

И уже по дороге начала более подробно расспрашивать Тору о состоянии наших дел.

–У нас совсем не осталось денег? Ни одного серебряника?

По записям в счетной книге, Эрмин выделял пару золотых в месяц на ведение хозяйства.

–Почему же? Осталось около тридцати серебряников,– ответила няня, задумавшись.– Мы же ещё на похороны потратились. Только на гроб целый золотой ушел, а ещё и цветы. Да и служителям Всеслышащего пришлось мзду платить…

Я нахмурилась. За отпевание? Или как здесь этот обряд называется? Тора же продолжила, погруженная в свои мысли.

–За возможность похоронить вашего брата на кладбище.

И здесь за место на погосте надо платить?

Я тихо хмыкнула и в тот же момент в висок будто гвоздь забивать начали. Я схватилась за голову, замычав от боли.

–Ой, Кати, прости меня,– взволнованно просила Тора, обняв меня за талию.– Прости дуру старую. Не надо было мне напоминать о смерти Эрмина.

Покачав головой, я ожидала пока новый пакет данных встанет на свои места, уже понимая и принимая необходимость такого медленного возвращения памяти. Если каждый более менее весомый кусочек вызывают такую боль, то чтобы со мной стало, если бы воспоминания Кати скопом в мою память ворвались.

–Я вспомнила,– прохрипела я, спустя пару минут.– Эрмин покончил с собой.

Так что заплатили мы служителям за то, чтобы его тело до склепа семейного допустили, который на освещенной земле находится. Обычно же самоубийц хоронили не на кладбище, а за её оградой со стороны леса.

Гнида он! И слабак! Сначала до разорения довел своё семейство, а после смотал удочки, повесившись в своем кабинете. Ненавижу таких эгоистов! Ненавижу! Мало того, что сам поступок отвратительный по сути, так и окружающие винят себя за это. Вот и Кати из-за чувства вины свалилась в горячке.

Выдохнула протяжно, заставляя себя успокоиться. Выпрямилась и, не слушая причитания няни, пошла дальше по коридору.

–А что у нас со съестными припасами, няня?– спросила я, входя в кабинет.– До конца месяца хватит?

–Надо посмотреть и прикинуть,– неуверенно протянула няня, отводя взгляд. Что-то мне это не нравится. Тора явно о чем-то не договаривает, но давить сейчас бесполезно.

Я оглядела кабинет главы рода, то есть теперь мой кабинет. И двинулась к громоздкому столу, стараясь не вспоминать, как здесь раскачивалось тело Эрмина. Его обнаружила Герти, горничная. И первой на её крик прибежала Кати, а следом Роланд, которого виконтесса тут же выгнала, наказав не пускать сюда Алоиса.

Отодвинув верхний ящик, обнаружила внутри печать с витиеватой буквой «А», бумагу и конверты. Чернильница и перо лежали на столе. Во втором ящике обнаружила толстый талмуд, на обложке которого ажурными буквами была сделана гравировка: «История рода де Арманди». О! Нужная вещь! Почитаем. В нижнем ящике я нашла записную книжку братца и практически пустой бутыль какого-то крепкого алкоголя. Коньяк? Виски? Не важно. На дезинфекцию пойдет.

Села в кресло, пытаясь вспомнить, где же в столе тайник находится. И боль снова прострелила в висок. Ага, надо нажать вот на эту финтифлюшку, чтобы открылась небольшая ниша в казалось бы цельном массиве столешницы. Заглянула внутрь: перстень, небольшой бархатный мешочек и записка.

«Кати, прошу, позаботься о моих сыновьях. Эрмин.»

Очаровательно! Он ещё всю ответственность за своих детей на Кати возложил. Чтобы снова не разозлиться, поспешила переключить свое внимание на перстень. А вот и первая магическая штучка, попавшая ко мне в руки. Это фамильный артефакт, то есть в руках постороннего человека это просто украшение. И именно поэтому Эрмин его не продал и не заложил. Что может это кольцо? Толком не знаю, но его носили все главы семейств. А, следовательно, теперь оно по праву моё. Я тут же загорелось идеей его примерить, но в последнюю секунду засомневалась. А вдруг артефакт как-то поймет, что в теле Кати подселенка? Но все же отбросила сомнения прочь и надела перстень на указательный палец. Тут же палец будто укололо иголкой, а в следующий момент ободок чуть нагрелся и сжался, плотно обхватив палец. Испугавшись этих метаморфоз, попробовала снять перстень, но он не сдвинулся с места ни на миллиметр. Оставив попытки снять артефакт, я с интересом принялась разглядывать его. Изумруд такой величины изумлял, как и гравировка с той же витиеватой буквой «А». Да и металл странный, серебристый. Белое золото? Платина? Не серебро же. А ещё от перстня по телу шло приятное успокаивающее тепло.

Ладно, надеюсь, в хрониках де Арманди про этот перстень будет информация. Иначе он так и останется красивым украшением. Хотя… наверняка в этом мире есть специалисты, которые смогут понять свойства артефакта.

Развязав тесемки на мешочке, я высыпала монеты на стол. Несколько крупных серебряников. Не фонтан, конечно, но хоть что-то. Засунула их обратно в кошель и, поднявшись, продолжила изучение кабинета. Так, а это что?

На одной из стен, обитой деревом, была нарисована схема. Подошла ближе: имена, стрелки. Родовое древо? Присмотревшись, поняла, что иногда род продолжался по женской линии. Причем эти женские имена, как и большинство мужских, были в золотистой рамки. Главы рода? Нет. Некоторые мужские имена были без всяких рамок, хотя от них продолжала ветвиться основная линия рода. В противовес у некоторых имен в рамке совсем не было продолжения. А если так выделяют магически одаренных членов рода? И я тут же поняла, что эта догадка верна. Взгляд тем временем опустился до последних имен. Стоп!

–А почему имя К…– начала я спрашивать вслух и тут же закашлялась. Надо перестать думать о Кати в третьем лице, а то так и спалиться недолго.– Почему мое имя не в золотистой рамочке?

Няня подошла ближе и с непонятным выражением посмотрела на меня.

–Кати, ты об этом уже спрашивала, когда вернулась из Института,– заметила Тора негромко. Я жалобно посмотрела на женщину, и она продолжила.– У тебя слишком слабый дар. Эрмин сомневался, что ты сможешь передать искру своим детям.