Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 3 - Сергей Алексеевич Евтушенко

Например, бешеную силу оборотня, работающую даже без подкрепления лунным светом.

Я сжал ладонь в кулак, ощущая, как хитин крошится под пальцами, а затем рванул вражескую конечность в сторону. Правой руке сразу стало посвободнее, а монстр зашипел — кажется, несколько недоумённо. Он не оставил планов мной пообедать, но это была большая ошибка — теперь уже правый кулак, скользкий от крови, врезался точнёхонько в скулу почти человеческого лица. Та резко дёрнулась назад — тоже вполне по-человечески, и давление на меня заметно снизилось. Недостаточно для того, чтобы вылезти из-под белёсой туши, но чтобы выдернуть из кобуры давно ожидающий револьвер — вполне.

БАХ!

Выстрел раскатился подобно грому, и мне оставалось лишь надеяться, что здешняя звукоизоляция справится и не пропустит его в основной зал. Следующие секунд пять я потратил, отмахиваясь и отплёвываясь от праха паукосколопендры, пока наконец не поднялся на ноги. Хорошие новости: выстрел не привлёк внимание никого со стороны бального зала. Плохие новости: в этом поганом коридоре водилось гораздо больше тварей чем хотелось бы.

Второй представитель паукосколопендр — тот, что раньше прятался за столбом — оказался лишь одним из целой плеяды чудовищ. У них всех было что-то общее: белёсые тела насекомых или членистоногих, смешанные с частями человеческих тел. Не всегда головы или лица. Напротив меня стоял, покачиваясь, громадный бледный богомол, опирающийся на обнажённые человеческие ступни. К левой стене коридора прижималось нечто, напоминающее двухметровую гусеницу — с пальцами вместо ног насекомого. Все они молча смотрели на меня — кто людскими глазами, кто фасетчатыми буркалами. В них читался ненасытный голод.

Я неторопливо поднял с пола мобильник, не сводя ствола Райнигуна с толпы напротив. Как и в прошлый раз, откуда-то пришло осознание: невообразимые страшилища когда-то были… нет, не людьми, но разумными созданиями. Обитателями этого места. И не просто сырого пространства с бетонными стенами, а целого мира — до того, как его захватили, осквернили и свернули в кольцо на потеху публике, для удобства и развлечения посетителей из девяти других миров. И всё, что осталось прежним жителям — потерять остаток рассудка, забиться в самые дальние углы, в технические тоннели, пожирая друг друга и лишь изредка нападая на заблудших гостей.

Они вызывали жалость. Но вовсе не настолько, чтобы я добровольно стал их обедом.

Райнигун прогремел ещё дважды — когда богомол и паукосколопендра бросились в атаку. Гусеницу я угостил точным пинком, увернулся от ещё одного монстра, напоминающего муравья с человеческими руками, и рванул в открывшийся промежуток. Проблема была та же, что и на балу — у меня не хватало пуль на всех желающих, а голыми руками можно драться лишь до определённых пределов. Сила оборотня помогала, да и сквозная рана на правой ладони почти зажила, но враг безбожно давил числом. Здесь не было спасительной луны, не было почти материнской опеки Полуночи, лишающей боли и дарующей бессмертие. Только я, оголодавшие монстры и Анна где-то впереди, живая… или мёртвая.

Я пытался не задумываться об этом варианте.

Некоторые из насекомовидных тварей бегали явно быстрее меня, но на моей стороне был эффект неожиданности и резкий старт. Промчавшись мимо двух знакомых бетонных столбов, я свернул за третий, выключил фонарик мобильника, выдохнул и накинул «Вуаль». Спустя минуту раздался громкий плеск воды, что разлеталась в стороны под десятками ног, и меня миновала целая орава преследователей. Я здорово рисковал — приспособленные жить в кромешной тьме, они могли полагаться на слух, обоняние или другие органы для выслеживания добычи. С другой стороны, маскировка «Вуали» защищала даже от безглазых мимиков, а у здешнего мобья глаза всё же водились. Не до конца, видать, изменились, не отвалились как атавизм.

Дождавшись, пока звуки погони стихнут впереди, я скинул невидимость и продолжил путь. Телефон остался лежать в кармане — фонарик скорее привлекал ненужное внимание, чем помогал, а моей ориентации без света как раз хватало, чтобы не натыкаться на стены. Свежеобретённое знание окружающей местности подсказало, что без ориентира я мог скитаться по этим тоннелям годами, пока сам не обращусь в подобие бледной твари.

Думать об Анне. Думать об Анне. Думать об…

В этот раз переход на новый уровень оказался более простым и куда менее приятным, чем обычная дверь. Пол под ногами вдруг резко наклонился, я поскользнулся на мокрой поверхности и покатился вниз и по спирали. Кажется, я угодил во что-то вроде громадного жёлоба, который вскоре выплюнул меня в новое помещение с бетонным полом и стенами. И хотя по логике оно должно было находиться строго под сырыми тоннелями, здесь оказалось на удивление сухо.

Закулисье – шепнул чужой внутренний голос. Область, где шла подготовка к балу и отдельным его элементам. Подготовка длилась весь год, и включала в себя тысячи деталей. Отлов и «обучение» танцоров, выращивание и мутацию музыкантов. Наложение на основной зал множества слоёв защитных, иллюзорных, некротических, а также десятков других видов чар. Готовка еды, если этот извращённый процесс можно было так назвать. Изготовление марионеток для большого представления…

Я уцепился за эту мысль, невесть как возникшую у меня в голове, поскольку от неё пахло Анной. Как мысль могла пахнуть и как одно было связано с другим — не столь важно, с такими мелочами придётся разобраться потом. Вооружённый мыслью, я вновь бросился вперёд, прочь из бетонной коробки, по коридорам, где стены были обшиты красным деревом, а освещение обеспечивали старинные бронзовые лампы. Здесь не водились монстры, но театральный реквизит местами загораживал путь не хуже баррикад. Я карабкался на груды бутафорского оружия, проползал под декорациями, проламывался там, где не мог пройти иначе. Грандиозное представление в честь Князя в Жёлтом обещало захватить весь необъятный зал. Гости становились актёрами, а помогать с ролями должны были…

Марионетки.

В первую деревянную фигуру ростом два метра с гаком я попросту врезался на полном ходу, заставив ту отлететь и сложиться на полу. Впрочем, она тут же поднялась, словно подвешенная на невидимых нитях, медленно повернув в мою сторону нарисованное лицо. На нём выделялись две щели для глаз и провал рта, всё остальное — выцветшая краска поверх старого дерева.

Это что, костюм?

Марионетка склонила голову набок и приложила ладони ко щекам — жест наигранного удивления. Я ожидал, что она бросится на меня или хотя бы поднимет шум, но вместо этого нелепая двухметровая кукла осталась стоять на месте, лишь поворачивая голову вслед.

Дальше