Мессия - Игорь Вардунас

Об этих людях никто больше никогда не вспомнит и на которых всем уже давным-давно плевать. Живые люди. Жизнь которых вместе с биением разорванного в клочья сердца прекращалась на скручивающейся, подобно лоскутку масла, намазываемого на ломоть, под давлением пламени бумажке многочисленных документов, сжигаемых в крематориях тюрем. После открывшейся правды Стив три дня спал на первом этаже их дома, не решаясь смотреть жене и детям в глаза, а потом дружно ломанулся назад по всем каналам, со щенячьей преданностью трубя об уничтоженном противнике и вовремя «локализованном конфликте в зоне повышенного напряжения».

Хокс подобрался. Воспоминания были еще слишком свежи. Его настоящее, то, о котором с таким вдохновением грезили фантасты стольких эпох, на поверку оказалось таким же обыденным, равнодушным и нечеловечно жестоким. Правы были только Оруэлл и Брэдбери. Все люди скоты. Тупые, озлобленные, размножающиеся твари, хищники, которых вскормила земля. Рабы инстинктов, амбиций, денег. И ничего не противопоставить этому. Геном человека не падет никогда. Поэтому Стив военных ненавидел особенно остро.

— Все в порядке, сэр! Извините за неудобство, но у нас тут такое творится, сами видите. Будто сам черт в гости пожаловал — велено проверять всех и каждого, — предъявленные Стивом документы явно посбивали спеси с молодого парнишки в полном натовском обмундировании и каске, показавшегося из-за клюнувшего лучом в палубу патрульного катера прожектором. Хокс подслеповато проморгался, пряча в карман корочку со спецпропуском, специально выданным в отделе на случай дополнительной проверки. — Без спецпропуска никого не пускать. Для всех подразделений введен код «Лиловый». А то журналюги и гринписовцы совсем с катушек слетели. Прут, как мухи на мед! Насчет вас тоже получены особые инструкции.

— Интересно, какие же. — Начало предприятия с каждой минутой начинало нравиться Стиву все меньше.

— Только досмотр. Никакого взаимодействия с объектом, фото-, видеосъемка и ведение конспекта непосредственно на месте крушения строго запрещено. Допуск только к информации первого уровня, код… — крепче сжимая цевье винтовки, чеканил солдат-патрульный, явно торопясь побыстрее выдать все залпом, чтобы не дай бог не выпустить чего-нибудь важного из заученной до зубовного скрежета протокольной аудиограммы, поступившей сразу после начала «прецедента».

— Не забывайтесь, солдат, — подлив в голос желчи, оборвал Стив. — Кто командует операцией? Назовите себя.

— Извините, сэр! Генерал Харрис, сэр!

Вот черт.

— Лейтенант, Джейсон Биггс, сэр! Тихоокеанский, десятый.[2]Командирован на объект, предписанием…

— Ну, хватит, — Стив нетерпеливым жестом оборвал заученную чеканку солдата, щедро подкрепленную сэрством. — Я все понял. Мне можно продолжать движение или так и оставите глазеть на всю эту красоту отсюда? У меня, между прочим, билет в первый ряд, если не видите.

С этими словами он козырнул еще одним пропуском, выданным на самый крайний случай, на самом верху. Сарказм парню понравился. Он заметно расслабился, закинул винтовку на плечо, просунув большой палец под ремень, позволил себе куцую усмешку.

— Да, порядок, сэр. Просто мы не ждали, что вы так скоро прибудете. Следуйте за моей лодкой — пожарище нужно обойти. Основной очаг потушили, но пламя все еще бушует, — и, все-таки не выдержав и стушевавшись, совсем тихо добавил: — Только не заносите в протокол.

Внешне хорохорится, пыжится, а на самом деле смертельно боится. Видали таких. Видит, что не разглядел высокое начальство, прозевал ситуацию, напортачил, перепутал код. Ребенок. И зачем их сюда посылают, мало у вояк твердолобых. Этому еще расти и расти. Впервые нюхает порох, даже не подозревая о том, что обо всем, что случилось и произойдет в дальнейшем, сегодня не сможет рассказать не только своей рыдающей от неизвестности и тревоги подружке, но и специальной бригаде психологов и мозгоправов, которые прибудут несколькими часами позже. Тогда вспоминать уже будет нечего. Да и незачем.

— Ладно уж, — смилостивился Стив, решив в кои-то веки сыграть доброго старого папочку. — Ты делал свою работу, я — свою. Останемся каждый при своем. Ты все делаешь правильно, сынок. Страна гордится тобой.

Зачем выдал под конец шаблонность, но явно сработало. Тускло освещаемое потоком света от прожектора, косо бьющего в палубу катера, лицо патрульного пошло красными пятнами. Все. Теперь щенок приручен и последует за хозяином и в огонь, и в воду, и в сам чертов ядерный реактор. Стив вздохнул. Молодо-зелено.

— Спасибо, сэр! — вытянулся по стойке «смирно» мгновенно воскресший солдат. — Следуйте за нами. Я покажу, где можно будет причалить вашу лодку без лишних проблем.

— Лодку, — недовольно пробурчал Бак, все это время внимательно прислушивающийся к разговору, и снова ревниво погладил ручку переключения скоростей. — Слышал, как он тебя назвал, девочка? Ничего, не обращай внимания, он просто завидует. Пусть лучше повнимательнее следит, как бы его собственное корыто ненароком не пошло на дно.

— Бак, не зевай, — поторопил с носа Стив, когда патрульный катер закашлял двигателем и, выставив на обозрение агенту приплюснутый зад с расчехленным пулеметом, над которым полоскался полосатый флаг, неторопливо направился к берегу.

— Я за вами, кэп, — откликнулся моряк, плавно направляя «Фиесту» следом.