Назад в Лабиринт - Трейси Хикмэн

– Мой Повелитель сам говорил, что титаны с Приана могли бы превосходно усилить его войско. И, кроме того, вполне возможно, что ты найдешь Седьмые Врата именно…

– Седьмые Врата? Откуда ты узнал про Седьмые Врата?

Теперь Санг-дракс смутился окончательно.

– Дело в том, что… Клейтус сказал мне, что ты ищешь их, Повелитель.

– Так и сказал?

– Да, Повелитель. Только что.

– А что ты знаешь про Седьмые Врата?

– Ничего, Повелитель. Уверяю тебя…

– Тогда почему вы обсуждали эту тему?

– Это лазар заговорил о них. Я только…

– Довольно! – Ксар редко приходил в такой гнев. Может быть, он здесь единственный, кто не знает о Седьмых Вратах? Ну, ладно же, скоро он положит этому конец. – Довольно, – повторил Ксар, искоса бросив взгляд на Мейрит. – Мы поговорим об этом позже, Санг-дракс. После того, как разберемся с Самахом. Я надеюсь получить от него ответ на многие свои вопросы. А что касается стражи…

– Позволь мне помочь тебе, Повелитель. Я воспользуюсь своей собственной магической силой, чтобы стеречь пленников. И ничего больше не потребуется.

– Ты хочешь сказать, что твоя магическая сила выше нашей? Выше магии патринов? – Ксар задал этот вопрос мягким тоном. Тот, кто знал его, сразу понял бы, что этот тон таит в себе угрозу.

Мейрит его знала. Она на всякий случай отодвинулась от Санг-дракса.

– Дело не в том, чья магия сильнее, мой Повелитель, – почтительно возразил Санг-дракс. – Но будем смотреть правде в глаза. Сартаны научились бороться с магией патринов, так же, как ты, Мой Повелитель, научился бороться с их магией. А нашу магию сартане преодолевать еще не научились. И как ты помнишь, Повелитель, мы разбили их на Челестре.

– С большим трудом.

– Но это было до того, как открылись Врата Смерти, мой Повелитель. Сейчас наша магия значительно сильнее. И этих двух захватил в плен я, – вкрадчиво добавил Санг-дракс.

Ксар посмотрел на Мейрит, и она кивком подтвердила сказанное змеедраконом.

– Да, – произнесла она. – Он привел их к нам, когда мы стояли на страже у ворот Некрополиса.

Повелитель Нексуса размышлял. Несмотря на заверения Санг-дракса, Ксару не понравилось тщеславие, прозвучавшее в словах змеедракона. Ксару также было неприятно признать, что эта тварь права. Самах. Великий Самах. Кто из патринов мог бы стать его надежным стражем? Только сам Ксар.

Судя по всему, Санг-дракс намеревался продолжать спор, но Ксар оборвал змеедракона нетерпеливым взмахом руки.

– Есть только один надежный способ помешать побегу Самаха – убить его.

– Но тебе, конечно же, нужно получить от него информацию, мой Повелитель, – запротестовал змеедракон.

– Разумеется. И я получу ее – от его трупа! – испытывая приятное удовлетворение, ответил Ксар.

– Ах! – воскликнул Санг-дракс и склонил голову. – Ты овладел искусством некромантии. Мое восхищение не знает предела, Повелитель Нексуса.

Змеедракон бочком придвинулся ближе, его красный глаз мерцал в тусклом свете факелов.

– Самах умрет, как ты и приказал. Но к чему спешить? Ему следует испытать хотя бы часть тех мучений, которые пришлось вынести твоему народу.

– Да! – Ксар судорожно вздохнул. – Да, он узнает, что такое страдания. Я лично…

– Позвольте заняться этим мне, Повелитель, – взмолился Санг-дракс. – У меня к таким делам особый талант. Вы сами увидите. И останетесь довольны. А если нет, займете мое место, только и всего.

– Прекрасно, – Ксара это начинало забавлять – змеедракон чуть ли не задыхался от нетерпения. – Однако сначала я хочу поговорить с ним наедине, – добавил он, увидев, что Санг-дракс собрался идти вместе с ним, – а ты подождешь меня здесь. Мейрит проводит меня к нему.

– Как вам будет угодно, мой Повелитель, – склонил голову Санг-дракс. И, выпрямившись, тоном искренней озабоченности добавил: – Будьте осторожны, мой Повелитель. Смотрите, чтобы морская вода не попала на вас…

Ксар недовольно нахмурился, отвел взгляд, потом быстро обернулся, и ему показалось, что красный драконий глаз светится насмешкой.

Повелитель Нексуса промолчал. Повернувшись на каблуках, он величаво прошествовал вдоль ряда пустых камер. Рядом с ним шла Мейрит. Магические знаки на руках обоих патринов слабо светились сине-красным светом – так они реагировали на губительную для всего живого атмосферу Абарраха.

– Ты не доверяешь ему, дочь моя[3], не так ли? – спросил Ксар свою спутницу.

– Могу ли я доверять или не доверять тому, кого мой Повелитель одарил своей милостью? – серьезно ответила Мейрит. – Если мой Повелитель доверяет этому существу, я должна доверять мнению моего Повелителя.

Ксар кивнул, довольный ее ответом.

– Полагаю, прежде ты была одной из Бегущих[4]?

– Да, мой Повелитель.

Замедлив шаг, Ксар положил свою узловатую кисть на гладкую, покрытую татуировкой руку молодой женщины.

– Я тоже был Бегущим. И никто из нас не смог бы выжить в Лабиринте, если бы мы полагались на что-то или кого-то, кроме самих себя. Не так ли, дочь моя?

– Да, мой Повелитель, – казалось, она произнесла это с облегчением.

– Ты не должна спускать глаз с этого одноглазого змея.

– Будет исполнено, мой Повелитель. Заметив, что Ксар нетерпеливо оглядывается вокруг, Мейрит добавила:

– Камера Самаха там, внизу, мой Повелитель. Второй пленник помещен в противоположном конце тюремного отсека. Я полагаю, это разумно – держать их подальше друг от друга, хотя второй выглядит вполне безобидно.

– Да, я забыл, что их двое. Так кто этот второй пленник? Может быть, он телохранитель Самаха? Или его сын?

– Едва ли, мой Повелитель. – Мейрит, улыбнувшись, покачала головой. – Я даже не убеждена, что он сартан. А если и сартан, то душевнобольной. Странный какой-то, – задумчиво добавила она. – Но если бы он был патрином, я бы решила, что у него лабиринтная болезнь.