Грустная история Васи Собакина - Игорь Сергеевич Градов

- Может, - согласился я, - но маловероятно. Аллочка уже поняла, что ты готов сдаться, вот и ждет твоей полной капитуляции. Зачем ей другой, когда ты под рукой? Все-таки столько лет вместе, притерлись друг к другу, притерпелись. Запомни: женщин – существа, как правило, весьма разумные и практичные, никогда объезженного коня на дикого жеребца не променяют. К чему, спрашивается, ей лишние хлопоты? Нет, Славка, тут все решено, так что расслабься и жди.

- Да дуры они, бабы эти...

- Не скажи, - возразил я, - вот совсем недавно на личном опыте убедился, что они часто гораздо умнее нас, мужиков. Или, по крайней мере, хитрее…

И я рассказал Славке историю Эллы.

- Кстати, - заметил друг, - ты знаешь эволюцию слова «дура»?

- Нет, - признался я.

- До свадьбы – «какая милая дурочка», через пару лет – «какая дуреха», потом – «полная дура».

Я рассмеялся:

- Верно!

- А если не позвонит? – Славка снова стал серьезным.

- Позвонит, - уверенно кивнул я. – насколько я знаю Аллочку, она собственница еще похлеще моей Ленули, и такого красавца, как ты, никогда не упустит и никому не отдаст. «Вся жизнь впереди, надейся и жди», - процитировала я слова популярной песни моей юности.

Славка немного расслабился.

- Слушай, а может, дерябнем в честь такого радостного события? – предложил он. – Все-таки не каждый день женишься…

Я пожал плечами – поркуа бы и не па, как говорят французы. Ленуля в Египте, я полностью свободен, завтра воскресенье – если что, отойду, отосплюсь. Я вручил Славки несколько купюр, и он радостно побежал в магазин, а я пока решил еще немного почитать.

***

«Выздоровление мое шло медленно – бок сильно болел, временами текла кровь. Одно спасало – отвары из трав, которые хорошо готовила Элли. Они и облегчали мои страдания, помогали заснуть. А спал я много – набирался сил, восстанавливал тело. Мои скудные познания в лечебном колдовстве позволяли заживлять раны, сращивать кости, притуплять боль, но их явно не хватало для быстрого полноценного исцеления. Спасибо Элли, которая обо мне заботилась: перевязывала бок, поила отварами, натирала рану мазью. У нее, несомненно, имелись способности к целительству – после ее перевязок я чувствовал себя намного лучше.

Однажды я спросил:

- Элли, ты столько возишься со мной - кормишь, ухаживаешь. Но это ведь не только потому, что я спас тебя, верно? Ты ко всем эльфам так относишься?

Элли пожала плечами:

- А почему я должна вас ненавидеть?

- Ну, не знаю, - протянул я, - люди боятся эльфов, полагают, что мы хотим вас убить, чтобы вернуть свои исконные земли.

- Разве не так?

- Нет, - покачал я головой, - мы сражаемся только за свой лес. Пойми, он для нас – святыня, и всякое вторжение в него мы воспринимаем как оскорбление. А вы, люди, бездумно рубите деревья, уничтожаете зверей и птиц…

- Но ведь нам нужно из чего-то строить дома, чем-то топить очаги, заготавливать на зиму ягоды и грибы, - возразила Элли, - как же нам без леса? Где мы, например, возьмем хворост?

- Мы это понимаем, - кивнул я, - поэтому и не возражаем, если вы, крестьяне, бережно относитесь к нашему лесу. Но если вы начинаете вырубать все деревья под корень… Представь, что будет, если мы придем в вашу деревню и станем жечь дома, уничтожать скотину... Вам это понравилось бы?

- Нет, - покачала головой Элии. - Хотя своего дома у меня никогда не было…

- Да? А почему?

- Отца я никогда не знала, - призналась Элли, - он умер до того, как я родилась. На память от него у меня осталось лишь это, - она показала на свои коралловые бусы. – Отец подарил их моей матери, а она перед смертью отдала мне. Больше от родителей у меня ничего нет…

- От чего умерла твоя мать?

- Сильно простыла зимой, долго болела, кашляла, а потом скончалась. Мне тогда было всего пять лет. Мы жили очень бедно, в развалюхе на самой окраине деревни, почти у леса, и у нас не было дров, чтобы развести огонь. Зима в тот год была особенно холодная и снежная, я все время мерзла и плакала. Вот мать и пошла в лес, чтобы набрать хвороста и растопить очаг. Но попала в метель, сильно простудилась и заболела. Одежда у нее была старая, рваная, совсем не зимняя. Она простой батрачкой была, - пояснила Элли, - получала очень мало, едва хватало на еду…