Демоны в моей Кровати (ЛП) - Бритт Эндрюс

— Я сто раз тебе говорила: он как брат мне. Я имею право на друзей, Слэйд!

Всё крутилось, ничего не складывалось в логическую цепочку.

Он не был таким, когда мы познакомились. Ни во время тренировок. Ни когда начали встречаться.

Что с ним случилось?

— Он хочет тебя! — его ноздри раздулись, челюсть свело в ярости. Он выглядел… безумным. И моё горло сжалось, когда я поняла: передо мной стоит незнакомец.

И он не мог остановиться.

— Я знаю, что он хочет тебя! Он хочет тебя трахнуть...

Я не думала.

Я просто ударила.

Моя ладонь хлестнула по его щеке. Мы оба замерли, ошеломлённые.

Я увидела, как его глаза из шокированных превращаются в тёмные. Опасные.

Уголок его губы лопнул, и по подбородку потекла тонкая струйка крови.

Я ударила его достаточно сильно, чтобы он кровоточил.

— Думаю, тебе стоит уйти, Слэйд, — я проглотила желание извиниться, спросить, в порядке ли он.

Потому что я сама не была в порядке. Он ранил меня глубже, чем мог представить.

— Этого не будет, — сказал он и отошёл в сторону, открывая проход к своей машине, стоящей вдоль улицы. — Садись в машину.

Я покачала головой, пытаясь удержать подступающие слёзы.

— Нет.

— Чёрт возьми, Палмер. Садись. Это твой день рождения, и я хочу отметить его с тобой.

И в этот момент будто сами звёзды ярче вспыхнули, чтобы показать мне правду, которую я не хотела видеть всё это время.

Слэйд сейчас не выглядел сексуальным. Он выглядел разъярённым. Угрожающим. Нестабильным. И всё это — из-за того, что Хантер мой друг?

Я не пошевелилась. Ноги будто приросли к асфальту, взгляд — к земле. Я даже смотреть на него не могла.

Он сдвинулся. Сделал шаг ко мне.

Я тут же отскочила, снова упершись спиной в стену.

— Прости, милая. Я не хотел этого говорить. Пойдём, ладно? — его голос стал мягким, почти искренним.

Он звучал так… убедительно. И от этого сердце разрывало ещё сильнее — ведь глубоко внутри я понимала: вот он, настоящий Слэйд.

Картина наконец проявлялась полностью.

— Мне… это не подходит, — мой голос был таким тихим, что я сама едва расслышала.

— Что ты сказала?

Первая слеза упала.

— Я сказала… мы закончили, Слэйд. Я не могу с тобой так дальше.

Он дёрнулся, будто я снова ударила его.

— Я… э… увидимся, — прошептала я и пошла прочь, сворачивая за угол к своему зданию.

Но не успела сделать пяти шагов.

Меня резко дёрнули назад за руку и впечатали в кирпичную стену. Шершавые камни содрали кожу с плеч и спины, и я вскрикнула.

Я попыталась закричать, но его ладонь тут же накрыла мои губы, заглушая звук.

Мой взгляд метался, пока не нашёл его лицо.

Лицо, перекошенное яростью.

— Ты не можешь просто уйти от меня. Я извинился. Ты… ты сводишь меня с ума. Я вижу, как мужики на тебя смотрят, и всё, что я хочу — выпотрошить их, потому что ты моя. Ты всегда будешь моей!

Я затрясла головой, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. Но я уже была в панике. Моё тело требовало больше кислорода, чем могло получить.

Всё размывалось.

— Я люблю тебя, Палмер, — выдохнул он. — Я знаю, что ты тоже любишь меня. Не бойся. Я никогда не причиню тебе боль. Никогда.

Он убрал ладонь — и вместо неё прижался ко мне губами, даже не дав мне возможности выдавить хоть какой-то крик о помощи.

Я билась в его хватке, не желая его рта на себе.

Во рту вспыхнул вкус крови — металлический, резкий — и я вспомнила, что он же был с рассечённой губой.

— Нет, — попыталась я сказать, но вышло лишь какое-то хриплое, приглушённое мычание.

— Видишь? Ты ведь любишь меня, Палмер.

Люблю?

Да.

Я кивнула.

— Я люблю тебя, Слэйд.

Он ладонью обхватил мою щёку.

— Я так долго ждал, чтобы ты это сказала.

Я почувствовала, как его член прижался к моему животу — твёрдый, требовательный.

— Я знаю, что ты хочешь меня. Я хочу тебя так сильно, что это больно, Палмер. Скажи, что ты хочешь меня. Что хочешь почувствовать меня. Что хочешь, чтобы я был единственным мужчиной, который узнает, каково тело твоё наощупь.

Голова гудела, словно я была пьяная.

И тут дошло — он использует свою магию… Против меня. Чтобы управлять мной.

Я отчаянно хотела вырваться, но этот контроль был в разы сильнее того, что он показывал мне когда-то на тренировке.

Я попыталась сказать Слэйду, что мне плохо, что что-то не так, но едва открыла рот — как услышала свой собственный голос, уверяющий его, что я хочу, чтобы он стал моим первым.

Что я купила нижнее бельё специально для него.

Сегодня.

Сейчас.

Его глаза вспыхнули так ярко, как светлячки, которых я ловила в детстве на заднем дворе с родителями… до того, как…

— Ты идеальна. Просто идеальна для меня, — прошептал он, целуя меня вновь.

— Пропустим ужин. Я хочу почувствовать твоё сексуальное тело рядом с собой, а потом, когда я по-настоящему помечу тебя и сделаю своей, закажу нам еду. Пойдём.

Он взял меня за руку и повёл к машине.

И я не сопротивлялась. Я не хотела сопротивляться. Всё, чего я хотела — это то, чего хотел он. Он был счастлив — значит, счастлива и я.

Слёзы текли по моим щекам, когда я вернулась в реальность.

Тело дрожало. Я была просто вымотана до предела. Это был первый раз, когда Слэйд использовал свою способность на мне.

Он получал дикое удовольствие от того, что я делала всё, что он хотел, говорила то, что он хотел услышать.

Но бывало и хуже… когда он считал, что я чем-то его обидела — даже если это было полностью у него в голове — он решал, что меня нужно наказать.

Его любимым наказанием было связывать меня и оставлять в тёмных комнатах на часы, без предупреждения — вернётся он… или нет.

Есть две вещи, которые вгоняли меня в панику так же резко, как удар адреналина в вену:

когда моё сознание меняют против моей воли,

когда меня связывают и бросают.

Эта паника была вшита в меня. Но хуже всего было то, что он сделал из меня — своего зомби.

Потому что внутри всегда оставалось крошечное, тонкое осознание — тихий голос, пробивающийся сквозь весь туман, шептавший: то, что я делаю — не я. Это меня используют.