Война с демонами. Книги 1-5 - Питер В. Бретт

мозоли, милорд, – улыбнулся Рожер, показывая свои восемь пальцев.

Собеседники были достаточно подготовлены, чтобы не вздрогнуть, но он прочел в их глазах изумление. Искалеченная рука – суровое напоминание о том, что таилось ночами за их мечеными стенами.

– Как говорит Гаред, мы в Лощине привыкли к таким вещам, – продолжил Рожер. – Может быть, я малость разомну пальцы, если сыграю в убежище…

– Не трудись, – сказал Кирин. – Я уже пробовал. Никто не садится играть в кости с жонглером.

– Мать-герцогиня дураков не растит, – заметил Джансон.

Райнбек и его братья расхохотались, как будто Кирин вообще не сказал ни слова.

Герольд же вымученно присоединился к веселью, отчаянно пытаясь хоть немного вписаться в компанию. Он воспользовался наступившей паузой:

– У меня тоже есть кое-какой опыт общения с демонами. Вы, может быть, слышали историю о том, как я отсек руку скальному демону?

В памяти Рожера что-то мелькнуло, но дело тем и ограничилось. Остальные застонали.

– Только не снова эту пьяную байку, – воспротивился Райнбек.

– Должно быть, демон был мелкий, – не поверил Гаред. – Ты вряд ли дотянешься до руки приличного скальника. Что у тебя было? Топор? Киркомотыга?

Кирин улыбнулся, оживившись.

– Сие великая притча! – Он отвесил Райнбеку поклон. – С дозволения вашей милости…

Герцог прикрыл ладонью лицо.

– Очень надо было спрашивать, барон? – Он махнул рукой в сторону Кирина. – Ладно, герольд. Спой свою песнь.

Кирин метнулся на середину комнаты, призывая к вниманию, а герцог подал знак принести еще вина. У герольда была отличная лютня, и если пел он средне, то и Рожер не относился к великим певцам. Голос Кирина, густой и чистый, окутал помещение чарами.

Кромешный мрак…

В чужом краю

Никак мне не уснуть.

За кругом враг,

Я весь горю,

Терзает ветер грудь.

Раздался крик:

«На помощь! Эй!»

Дитя! В глазах испуг.

«К нам, напрямик!

Беги скорей!

Тебя спасет лишь круг».

Малыш в ответ:

«Я упаду!»

Разносит эхо плач.

Забыв запрет,

К нему бегу,

Вцепился вестник в плащ:

«Остановись!

Он обречен,

Его ты не спасешь.

Меня держись,

Иль прямиком

Им в когти попадешь!»

Я отобрал

Его копье

И прыгнул за черту.

Страх сил придал,

И на зверье

Я в ярости бегу.

Я закричал:

«Крепись, малыш!» —

И бросился к нему.

«Ты слаб и мал,

Не добежишь.

На помощь я спешу!»

Рисую метки

На земле.

Все валится из рук.

Грозит нам смерть,

Ему и мне, —

Подземники вокруг!

Ночь разорвал

Рев громовой —

Явился великан.

Я задрожал,

Едва живой.

В глазах стоит туман.

Его рога —

Как два копья.

Прочна его броня.

Узрев врага,

Кричит дитя,

Хватаясь за меня.

Качнулась твердь…

Свиреп и дик,

Враг лапу протянул…

Казалось, смерть —

Но в тот же миг

Я меткой круг замкнул!

Пусть говорят,

Что лишь заря

Несет отродьям вред.

Я рисковал

Собой не зря —

Узнал другой ответ[9].

Последние слова поразили Рожера, и он вдруг понял, почему притча показалась такой знакомой. Сколько раз Арлен рассказывал об одноруком демоне, который преследовал его годы после того, как в детстве юный Тюк отрубил ему руку? Могло ли подобное дважды произойти на дороге в Милн?

Кирин расшаркался, и раздались аплодисменты, но только не из угла, где затаился Джасин, и не из круга собеседников герцога.

Рожер хлопал громко и медленно, чтобы от сводчатого потолка разлеталось эхо. Он аплодировал и когда прочие рукоплескания стихли. Все взоры приковались к нему.

– Славная история! – зычно похвалил Рожер. – Хотя я знал человека, который рассказывал ее иначе.

– Неужели? – надменно осведомился Кирин, умевший почувствовать вызов. – И кто бы это мог быть?

– Арлен Тюк, – ответил Рожер, и зал загудел.

С притворным недоверием он посмотрел на Кирина, и у того отхлынула от лица кровь.

– Ты понимаешь, конечно, что из мальчика в твоей песни вырос не кто иной, как сам Меченый?

– Не помню, чтобы в той истории участвовал жонглер, – встрял Гаред, и гул усилился. – Хотите правдивую песнь? – Барон хлопнул Рожера по спине, и тот невольно шагнул вперед. – Рожер, сыграй-ка «Битву за Лесорубову Лощину»!

Теперь закрыл лицо Тамос. Рожер повернулся и, как Кирин, поклонился Райнбеку:

– Ваша милость, мне не обязательно…

– Ее уже исполняют во всех кабаках отсюда и до самого Милна, – отмахнулся Райнбек. – Можно послушать и из первых уст.

Рожер сглотнул, но достал скрипку и заиграл.

Поразил Лощину мор,

Полон лазарет,

Бруне-травнице конец,

Ученицы нет.

И никто не скрылся,

Страха нет в помине.

Берегитесь, демоны!

Меченый в Лощине!

Лиша в Энджирсе, и вот

Ей дурные вести:

Бруне крышка, батька хвор,

Нет ее на месте!

И никто не скрылся,

Страха нет в помине.

Берегитесь, демоны!

Меченый в Лощине!

Вот она спешит в ночи,

Лишь жонглер при ней.

От бандитов не уйти

И от выползней.

И никто не скрылся,

Страха нет в помине.

Берегитесь, демоны!

Меченый в Лощине!

Вдруг навстречу – человек,

Весь в татуировках,

Режет тварей без ножа

С колдовской сноровкой!

И никто не скрылся,

Страха нет в помине.

Берегитесь, демоны!

Меченый в Лощине!

Их в Лощине ждет беда:

Метки покорежены,

Кто-то сгинул навсегда,

Кто-то изнеможенный.

И никто не скрылся,

Страха нет в помине.

Берегитесь, демоны!

Меченый в Лощине!

Меченый не дрогнул,

Всех позвал на бой:

«Все увидят