Та, что превращает время в пыль - Кармаль Герцен

Странное дело — память. Я помнил, как обнимаю крыльями Розали, делясь с ней своей силой, помнил, как гибнет Ант-Лейк, а Агнесс, словно сорвавшаяся с цепи дикая огненная кошка, воспламеняет все вокруг и убивает Лилит, расплавляя ей сердце.

А затем… я вдруг прихожу в себя в гостиной «Лавандового приюта», а Розали шепчет мне признание в любви. И я понимаю, что всего этого уже не случится — лорд Алвор Рейн жив, а Агнесс по-прежнему находится в его плену с запечатанной ковеном силой. Селин скоро придет ко мне, чтобы попытаться спасти нашу любовь… Любовь, от которой давно уже осталось лишь пепелище. И Лилит… еще не знает о том, что правду знаю я.

Розали… моя Розали в Пустыне Снов.

В этот момент мне не хотелось ничего — даже жить. Но я, превозмогая боль, терзающую мою душу на части, исполнил последнюю просьбу любимой. Со страхом глядя на распустившиеся за моей спиной крылья — бедняга, он впервые воочию видел Ангела Смерти — Верховный колдун согласился отпустить Агнесс. Покидая поместье лорда Рейна, я знал, что спустя несколько дней Селин окажется здесь.

Расплетать чары Агнесс, в прошлом уничтожившей город, я не стал — Розали права, слишком смертоносной и непредсказуемой была ее сила. Но теперь у нее появилась возможность начать все с чистого листа, вдали от ковена и… вдали от Ант-Лейка. Я отвез Агнесс на вокзал и снабдил ее достаточным количеством денег, чтобы она могла начать новую жизнь.

Осталось последнее нерешенное дело… Лилит.

Я вошел в ее дом, дождался, когда дворецкий позовет виконтессу, и, когда он скрылся, оплел запястья сестры нерушимыми цепями. Так просто и легко одолеть врага, когда ты обладаешь знаниями, недоступными никому другому.

— Кристиан… — изумленно прошептала она.

— Тебе пора возвращаться домой, в Инферно. Туда, где тебе самое место — в темницу, в которой ты, надеюсь, проведешь целую вечность. Не самое суровое наказание за то, скольких людей ты погубила и скольких собиралась погубить.

— Ты все знаешь, — бесстрастно сказала Лилит. — И ты готов вот так легко обречь меня, свою родную сестру, на вечное заточение в тюрьме Инферно? Ты разочаровал меня, Азаэль.

— А ты разочаровала меня. — Голос холодный, что лед, раздался за моей спиной.

Лилит побледнела. Оборачиваясь, я знал, кого увижу. Так и есть — Касикандриэра в окружении темно-серой дымки, в длинном платье из белого шелка, контрастирующим с иссиня-черными волосами. Я понятия не имел, как наша мать оказалась в мире живых, но скрипнул зубами от злости — почему она не попыталась вмешаться раньше, в тот самый миг, когда Агнесс и Лилит в своей безумной схватке уничтожали мой город? Причина была очевидна, но от того не менее ужасна — Касикандриэру не волновала судьба смертных, она играла в свою собственную игру.

Я жалел, что я являлся ее сыном, но был рад тому, что не перенял, как Лилит, многие ее черты — безжалостность, равнодушие, готовность использовать людей ради достижения собственных целей.

— Ты убила моего сына, — чеканя слова, произнесла Касикандриэра. — Неважно, в прошлом это случилось, в будущем или настоящем — время надо мной не властно. А ты должна ответить за братоубийство. — Потеряв к Лилит всяческий интерес, она повернулась ко мне. — Спасибо и прощай. Увидимся в Пустыне Снов, когда придет время.

— Мама… — Это слово далось мне нелегко. Оно казалось чужеродным, особенно сейчас, когда я смотрел в глаза демонице и супруге самого Люцифера.

Касикандриэра удивленно вздернула бровь.

— Я никогда и ни о чем у тебя не просил. Но… сейчас мне нужна твоя помощь. Страж Времени забрал Розали.

— Знаю, — спокойно откликнулась моя мать. — Это ее расплата за дар, которым она обладала. И о чем ты хочешь попросить меня? Чтобы я ее вернула?

Она все прочитала по моим глазам.

— Эта девушка настолько тебе дорога, что ты готов ради нее усмирить свою гордыню и позабыть о ненависти ко мне? — спросила Касикандриэра с едва заметной усмешкой.

— Она — моя жизнь.

На лице демоницы появилось странное, едва уловимое выражение. На мгновение мне показалось, что она, правительница Инферно, даже отчасти завидует мне — смертному, полукровке. Завидует тому, что я способен любить. Но, едва я успел об этом подумать, как на ее лицо вновь вернулась маска хладнокровия.

— Азаэль, я не могу вернуть ее к жизни, — с ноткой сожаления ответила Касикандриэра, — не я повелеваю жизнью и смертью. Но я попытаюсь тебе помочь.

И она растворилась в окружающей ее дымке, утянув за собой в Пустыню Снов и Лилит. Мою сестру ждала заслуженная кара.

Касикандриэра появилась в «Лавандовом приюте» несколько часов спустя — наверное, в Пустыне Снов за это время прошла целая вечность.

— Как я и говорила, вернуть Розали в мир живых не в моих силах, — начала она. — Но я отыскала способ для тебя хоть иногда видеть свою возлюбленную.

Боясь спугнуть призрачный шанс, внезапно представившийся мне, я просто молча смотрел на Касикандриэру. Она положила на мою ладонь сверкающий темный амулет на цепочке.