Усилитель 2. Мальчик и облако - Алексей Урусов

Этой работой Евич тяготился – но никуда деться от бумаг было невозможно. Каждый день он час, а то и два тратил на то, чтобы подписывать бесконечные приказы, распоряжения, накладные, акты перемещения материальных средств или их списания. Его руки, получая скальпель, сливались в единый организм с узкой полоской хирургической стали и буквально в доли миллиметра резали плоть – даруя жизнь. Шариковая ручка для его пальцев была непривычным инструментом пыток, и поэтому буквы выходили корявыми и плохо читающимися. Хотя, у кого из медиков буквы другие? Иногда, глядя на свои записи в книгах болезни или на накладываемые резолюции и рецепты, он вспоминал старый студенческий анекдот: – Холмс, меня до сих пор мучает вопрос: как вы тогда узнали, что я доктор? Это невероятно!! – Элементарно, Ватсон! По почерку...

Секретарша, забирая бумаги, сообщила, что к нему просится один из врачей и Евич грустно подумал, что основных вариантов два – посетитель или будет проситься «за ленточку» или в академию: штат и так укомплектован не полностью и потеря каждого практикующего врача ухудшала положение всех остальных.

Увидев в раскрытую дверь знакомого врача, Евич кивнул: – Заходите, Григорий Денисович.

– Юрий Васильевич, наш госпиталь – уникальное заведение, с грамотными врачами, хорошей организацией медпомощи, – начал тот, переступив порог.

– Ииииии…– протянул Евич…

– Я ещё в медицинской академии имел склонность к научной работе. – Наш госпиталь – высококлассное учреждение, и нужно каким-то образом те достижения, которые имеются, использовать на общее благо. У меня возникла идея подготовить серию публикаций в научных журналах по разным направлениям нашей деятельности. Бумажную работу я беру всю на себя, коллегам часто вообще некогда, а я холостяк, время есть, да и на дежурствах иногда вечера не сильно загруженные. Позже по каждой статье Вы определите список соавторов, в соответствии с их вкладом, и передадим в печать. Когда публикаций наберётся, можно и на диссертации замахнуться – думаю, под Вашим крылом вполне десяток кандидатов наук можно вырастить. В той же хирургии, где Вы основную скрипку играете, половину хирургов можно продвинуть до научных званий. Мне нужны только истории болезней и другая документация, я всё сам обработаю и уже в готовом виде представлю…

– Всё так. Исследований проводится много, что-то по ходу отметается, что-то идёт в работу и постепенно материал накапливается. Но проблема в том, что на всех историях болезней министерство обороны ставит гриф секретности. А снять этот гриф – почти невозможно. И даже если получится – вопрос о допуске нужно будет решать с каждым дворянским родом по отдельности; практические все лечащиеся у нас – дворяне. Вы же инфекционист? Ну, так и займитесь своим направлением, у вас же режимных ограничений нет. В масштабах государства в «инфекционке» у нас, как правило, присутствует только напряжённое ожидание очередной напасти, а потом страна на полгода уходит на изоляцию. В нашем госпитале есть все условия для научной работы по этому направлению; при желании, можно решить вопросы с получением данных за область в целом и привлечения их специалистов. Представьте, появляется какой-нибудь «грибной грипп» или «комариная атипичная пневмония» или «тараканья оспа», а у вас не только клиническая картина расписана, но и сыворотка готова! Красота! Тут не диссертацией – тут Нобелевской премией по медицине попахивает!

Китай. Провинция Хубэй. Ухань. Региональный офис клана Шугуан.

Разбирая почту, накладывая резолюции и сразу раздавая указания исполнителям, Цзин Шугуан, прочитав очередной документ, нажал на кнопку селектора: – Джао, близится совещание по захвату бизнеса у семейства Фэн, дядя назначил его через полторы недели. Нужно поднажать, а то мне доложить будет нечего – мы клан Фэн предупредили, время им на подумать, осознать неизбежное и смириться, предоставили. Распорядись, чтобы подготовили документы о покупке их собственности, ими уже занимались, окончательный вариант договора пусть вычитывают. Съезди в Шаян, возьми с собой юристов, договор и доверенности, фабрику пора переписывать на нас. Как раз за неделю всё оформим. И по земле и другим объектам тоже проконтролируй, чтобы работу ускорили – до совещания не успеем, но движение должно быть.

Как и всегда, день пролетел незаметно: казалось бы – два совещания по полчаса, но вот и полдень; небольшой выезд на предприятие – и здравствуй, вечер. Звонку от Джао он не удивился – помощник отличался расторопностью, времени, чтобы добраться до Шаяна и побывать на фабрике, у него было достаточно: – Добрый вечер, Джао. Как там клан Фэн поживает?

– Их нет.

– Кого нет?

– Фэн. Всех.

Цзин Шугуан даже немного опешил от неожиданности: – Как нет? Куда могла деться чайная фабрика?

– Фабрика есть. Точнее, корпуса. Но в них теперь расположены торговый комплекс, разные склады, какие-то небольшие производства. Но это уже не Фэн, а собственность разных семей и кланов. Все показывают документы на покупку земли и зданий; приобретали полтора – два месяца назад.

– А Фэн?

– Они продали фабрику, точнее землю и здания. Оборудования нет. Местные жители рассказали, что они в конце весны закрыли фабрику, новое оборудование демонтировали и куда-то продали, а старое сдали на металлолом или в утиль.

– Тащи сюда Фэна, ну кого-нибудь из их рода, кто там руководил. И поаккуратнее, не поломайте его по дороге.

– Их же нет, я сказал.

– А где они?

– Никто не знает. Уехали куда-то. Неожиданно снялись, просто исчезли. Все уехали. Их дома проданы, они здесь кучно селились, своим районом, и теперь в их домах живут новые люди.

– Отправь кого-нибудь в Ичан, они оттуда чай получали; там у Фэн несколько посёлков, наверняка они туда сбежали. А лучше езжай туда сам, мы их землю в округе Ичана выкупили, предупреди, что сбор урожая закончился, им пора выметаться. И старшего от Фэн привези – лучше того, кто был главным на чаеразвесочной фабрике и потом её продавал, я с ним сам поговорю.

Глава 23

Китай. Пекин. Гостиница.

Давно Цзин Шугуан не прилетал в таком плохом настроении в Пекин. Точнее, никогда; кроме одного раза много-много лет назад. Тогда, ещё по молодости, он поддался эмоциям… как дядя