Двадцать лет спустя - Елена Картур

— А ты ожидала, что все будет просто? Можем вернуться обратно.

— Не можем! — показываю язык. — Мы сейчас далеко, потому что я все время летела. И лошадей у нас нет, порталом тоже не получится, ты ведь забыл навесить маячок на кого-нибудь из наших?

Даня досадливо поморщился. Забыл, конечно! А то я его не знаю, братик, если уж какой-нибудь идеей увлечется, обо всем постороннем забывает.

— Ну монетку тогда брось, — предложил братик, — может, с твоей легкой руки попадем сразу в цель.

И брошу! Все равно ведь надо как-то выбирать, куда нам дальше двигаться. Вот и определимся заодно. Братик наблюдал за мной скептически. Зануда.

Значит, орел у нас будет та, что на север, а решка та, что южней. Надо было спросить у братика, как они называются, хотя это без разницы. Выпал орел.

— Север! — сообщаю торжественно.

— Ну, север, так север, — Даня безразлично пожал плечами. — Завтра с утра и пойдем.

— А чего завтра? Ты уже устал и спать хочешь? — нам ведь совершенно без разницы, днем или ночью путешествовать. Это когда вместе с остальными были, приходилось подстраиваться под общий режим. В основном потому, что лошади передвигаться ночью не могут. А мы-то в темноте не хуже, чем днем, видим.

Он не стал возражать, и мы сразу двинулись в путь. Бегом. Сначала через луг, потому по лесу. Братик сказал, "как два одурелых зайца". Это он намекает, что мы зигзагами бежим? Местность тут такая: много холмов, рощи и лесочки, перемежающиеся небольшими проплешинами, заросшими луговыми травами и невзрачным кустарником. Я и сама почувствовала себя зайцем, кусты оббегай, холмы оббегай.

Устали мы только к утру, устроили привал в очередной роще, проснулись к полудню, ободрали подвернувшийся на пути малинник и опять бегом. Здорово, я лет с пяти так не бегала.

К ночи почти добрались до нужного места и теперь сидели на дереве на опушке леса и издалека наблюдали мелькание редких огней в едва видимой с такого расстояния деревушке. Селяне с наступлением темноты явно готовились отойти ко сну. Соваться туда сейчас бессмысленно, и мы сели в засаду, перебравшись в высокий стог сена. Там спать мягче.

Деревня засыпала. Тихо и темно, только собаки иногда тявкают.

— Похоже, монетка не сработала, — огорчилась я. — Тихо тут что-то.

— Просто деревенские не занимаются никакими делами после захода солнца, — с видом знатока заявил братик. — Сразу спать ложатся и встают с рассветом. Утром все узнаем.

— А может, мы уже опоздали, и тут нет никого?

— Тогда будем дальше искать, я уже дал новую команду белкам.

— А…

— Дашка, отстань, — огрызнулся братик. Зевнул. — Все завтра.

Вот зануда! Ладно, завтра так завтра.

Утром мы вошли в деревню. Двое подростков, в когда-то богатой, но видавшей виды потрепанной и неумело заштопанной (ну, не умею я, не умею!) одежде. Уставшие и голодные. Специально вчера не ужинали, для правдоподобности. На нас поглядывали с настороженностью, но не враждебно или опасливо. А нам того и надо. Смотреть-то они смотрели, но подходить ближе не спешили, так мы и шли сквозь деревню под косыми взглядами. До чего же тут все-таки народ недоверчивый! Почему, а? Вот у нас бы уже давно малышня набежала и начала вопросами засыпать, и взрослые их даже не одергивали бы, потому что и самим же любопытно, а задавать вопросы мимохожим эльфам несолидно. А тут… нелюдимые все, чужаков не любят. Как будто война у них, да только война далеко, сюда разве что отголоски доходят. Но некромантов все равно боятся, как бы не больше, чем там, где они всерьез лютуют. Даже сжечь пытаются, если удастся застать врасплох и повязать. Интересно, они хоть раз настоящего некроманта видели вообще?

Мы дошли до центра деревни, до вытоптанной множеством ног площадки, которая заменяет деревенскую площадь. Нам навстречу вышел солидный бородатый дядечка с двумя плечистыми амбалами за спиной. Не иначе, староста. Сейчас будет спрашивать, кто такие и откуда. Я заранее сделала жалобные глаза и схватила братика за руку.

Нас действительно начали расспрашивать, но мы свою легенду давно уже продумали и выучили наизусть. Дети обедневших дворян, сейчас и вовсе бездомные сиротки. Врали мы с братиком вдохновенно, с подробностями. Получилась жалостливая история про двух несчастных сироток, потерявших родителей, а потом и старое полуразвалившееся поместье, за долги. И скрывающиеся от злобных некромантов. Это я ляпнула, братик аж подавился от неожиданности, собравшиеся вокруг зеваки дружно ахнули. Хорошо, что староста спохватился и пригласил нас в свой дом, наверное, решил, что такие страшные тайны не стоит открывать при всех. Выпученные от неожиданности глаза Даньки, вроде бы, никто не заметил. А у нас появилось немного времени придумать, что некромантам может быть от нас нужно? А мне, как назло, ничего толкового в голову не идет, братик меня потом прибьет, но сейчас он, кажется, что-то придумал. Наврали, что у нас мощный магический дар, и некроманты за нами охотятся, чтобы обучить своему злобному искусству и сделать такими же, как они. А мы стойко сопротивляемся. За уши притянуто, конечно, но староста и его семья поверили и даже прониклись еще большим сочувствием.

Это нам только на руку, Даня начал осторожно выяснять про чужих жрецов. Что-то рассказывать нам не спешили, но тут и байка про некромантов к месту пришлась. Даже больше ничего придумывать не пришлось: ищем жрецов, чтобы просить у них защиты, ходят слухи, что они охотно принимают к себе молодых необученных магов. Мы этого конечно наверняка не знали, и слухов таких не было, но верно угадали. Чужому богу, чтобы закрепиться в этом мире, нужно как можно больше умелых жрецов, а магов и учить быстрей и отдача больше. Могу поспорить, они и по деревням детей со способностями собирают.

— Ну, это мы попробуем помочь вашему горю, — пообещал разом подобревший староста. — А вы кушайте пока, кушайте. Вона, какие худые.

Ну, мы и кушали. Не дурные же отказываться, тем более вкусно, хорошо жена старосты готовит.

Когда нас ненадолго оставили вдвоем, я тщательно прислушалась, нет ли кого поблизости, и спросила:

— Как думаешь, поверили?

— Крестьяне, может, и поверили, а вот со жрецами нужно быть поосторожней. Неизвестно, на что они способны, некоторые боги дают своим последователям способность чуять ложь не хуже, чем эльфы.

— И что тогда делать будем? Нас же мигом раскроют?

— Врать поменьше, — безразлично пожал плечами братик.

Это он Руслану подражает, получается так себе. Только я ему об этом говорить не буду. Обойдется.

В этой деревне нам пришлось провести еще три дня. Мы даже немного забеспокоились. А ну, как нас искать начнут? Ведь если будем сидеть на месте — найдут.

Но принимали нас тут хорошо, почти как родных. Кормили со стола старосты, выделили сеновал для ночлега. И таращились все, словно цирк к ним приехал.

Ночами Даня тайком выбирался в лес пообщаться со своими белками, а я — побродить по деревне. Если тут происходило что необычное, то кончилось еще до нашего прихода. Или спрятали так, что и не найдешь.