Арии - Сергей Кэн

— Я так и не понял, как считать твои минуты, а Квазя уже скребся в дверь, вот мы и пошли на штурм.

— Ты вовремя, — я поднялся и подошел к трупу, из которого торчала глефа, резким движением выдернул ее из тела и, крутнув, сбросил кровь с клинка.

— Наверх, — я кинулся к лестнице, и тут полыхнуло красным, со второго этажа вниз слетел наш монстр. Вскочив на лапы и мотнув головой, он снова кинулся наверх. Теперь он больше походил на гориллу: мощные руки, сильный торс и короткие ноги, кости черепа изменились и вытянулись, вместо рта теперь была пасть, полная острых зубов, а на голове появились роговые выступы. Я последовал за ним, Хоттабыч бежал последним. В комнату наверху мы с монстром ворвались одновременно, там было несколько человек. Мимо меня пролетела стрела и вонзилась в дверной косяк, я присел и метнул глефу в ряд стрелков. Потом кувыркнулся и кубарем влетел в строй, раскидывая стрелков в стороны. Бил кинжалами скорее на рефлексах, глефа нашла цель, и противник стал валиться на пол, под ноги остальным. Я, влетев в строй оставшихся, лягнул одного ногами в пах, а до другого дотянулся кинжалом. Квазя атаковал следующий строй бойцов, отрывая руки, ноги и откусывая головы. Хоттабыч, стоя в дверном проеме, метнул фиолетовый луч в кучу, чуть не зацепив меня. Крики, кровь и оторванные конечности — все смешалось в комнате. Хоттабыч опять стал водить посохом и чертить в воздухе фигуры, фиолетовый туман окутал двух бойцов, лежащих на полу, они дернулись и стали медленно подниматься. Мы с Квазей упокаивали оставшихся, еще минута и в комнате, полной трупов, остались стоять мы с Квазей, Хоттабыч и двое зомби, скалившихся друг на друга.

— Нельзя! С пола жрите, — голос Хоттабыча выдернул меня из состояния боя, — ты будешь Бусей, а ты Калюсей.

Он стоял и давал команды новым обращенным в нашем отряде, заботливо объясняя, что им нужно делать.

— Папаша монстрический, хорош плодить этих… — я пытался найти емкое слово, — гулей. Мне и одного Квази хватает, а тут ещё двое.

Двое новых монстров после слов Хоттабыча стали стаскивать трупы в одну кучу, а Квазя сразу приступил к трапезе. После боя в комнате мало что осталось целым. Я прошелся, осматриваясь и аккуратно переступая через лужи, в углу за шторами нашлась дверь. Знаками я показал на нее Хоттабычу и, выдернув глефу из убитого, пошел открывать. Запоров не было, я просто пнул ее ногой и прижался к стене. Быстро заглянул внутрь и, не увидев там никого, вошел. В комнате царил полумрак, на дальней стене заметил цепи и силуэт человека. В середине комнаты стоял стол, на котором располагалась сфера, источающая слабое свечение, от неё к прикованному тянулись тонкие цепочки, по которым пульсирующе перебегало свечение.

— Слеза бога. Не трожь!

Я обернулся. На пороге стоял Хоттабыч. Подняв посох, он опять стал им водить и при этом нашептывать что-то. Я замер, ожидая, что будет дальше, а Хоттабыч, странно припадая на одну ногу, вошел в комнату и дотронулся до сферы концом посоха, от чего свечение усилилось, и я смог рассмотреть, кто прикован к стене. Бородур висел на цепях, голова его упала на грудь, струйка крови сочилась по бороде и капала на пол. Он был весь в мелких, кровоточащих порезах, под его ногами собралась приличная лужа, порванная одежда свисала лохмотьями. Хоттабыч закончил свой странный танец и остановился.

— Руби цепи, — он опять ткнул посохом в сферу. Я размахнулся глефой и одним ударом обрубил их, при этом Бородур охнул и открыл глаза. Сфера перестала мерцать, свечение в ней постепенно угасало, Хоттабыч рукавом вытер лицо и опустил посох.

— Вы… пришли… — тихо произнес Бородур, — успели.

По мере того как свет гас в сфере, гном приходил в себя, кровь перестала сочиться из ран, он поднял голову и, прищурившись, посмотрел на нас.

— Милорд, рад видеть вас, — мы с Хоттабычем стали снимать его с цепей, — думал, что уже конец. Спасибо…

Мы оттащили его к стене и посадили.

— Тише, сейчас, — я достал одну из склянок жизни, открыв крышку, влил содержимое в рот гному.

— Кха-кхм, можно ещё? — он жадно выпил тягучую жидкость, откашлявшись, поднялся на ноги и протянул мне руку.

Я дал ему два флакона, и он тут же их выпил.

— Теперь нормально, — он замер, окутавшись свечением, а когда свет угас, перед нами стоял Бородур, в тяжелом стальном доспехе со щитом и топором в руках, — казад ай мену, братья. Накажем за содеянное.

Втроем мы вышли из комнаты.

— Гранит мне в печень, ну и уроды, — Бородур уставился на подопечных Хоттабыча, — темный, ну у тебя и питомцы.

— Они хорошо помогли, когда мы освобождали тебя, — я прошел через комнату и вышел в коридор, — пошли спасать Лекса.

Хоттабыч улыбнулся и, позвав своих монстров, пошел следом. Последним из дома вышел Бородур. На улице ночь постепенно уступала свои права утру. Небо светлело, и в светлеющих сумерках мы выглядели, как посланники Ада. Здоровенный монстр возглавлял нашу группу, за ним шли новообращенные, уже теряющие человеческий облик, следом шел Хоттабыч, странно улыбаясь, мы с Бородуром завершали процессию.

Глава 21 Барук кхазад, агат мне в зад

20 Интерлюдия

В летнем кафе на Старом Арбате сидели два старичка и размеренно пили кофе. Они были единственными посетителями кафе в это время. Мимо шли люди, спеша поскорее занять рабочие места в конторках и фирмах. Утренний ветерок играл с листвой, и солнце создавало причудливые тени на асфальте. И только эти двое, казалось, никуда не спешили, они просто созерцали людской поток, текущий мимо. На столике перед ними стояла тарелочка со сладостями и лежал планшет.

— Я вызвал подкрепление, — Барух медленно отпил из чашки, — другого пути нет.

— Зачем-таки кипишишь, Барух? Мы еще не все попробовали. Можно-таки просто договориться, — Яков Соломонович взял чашку и сделал глоток.

— Яков, ой вэй, ты всегда тормозишь. Давай только не сейчас. Мы и так засветились. Спасибо посольским, удалось замять.

— Ай, а ты всегда спешишь. Тебе одного раза не хватило? Теперь решил бить из пушки по воробьям?!

— Есть несколько дней, пока все соберутся. Вот у тебя есть время, чтоб придумать другой путь. Хочешь — договаривайся, хочешь — можешь купить, ха-ха. Если у тебя теперь хватит денег. Думаю, Вадим и так понял, что у него в руках, а-ха. И он это не для продажи делает, иначе мы бы знали ценник, Яков, дорогой,