Серебряная рука - Стивен Рэй Лоухед

Хотя солнце светило без устали, наше мрачное настроение отнюдь не улучшилось; Придейн стал унылым, как болото. Знание о злодеяниях Мелдрина отравило наши души, так что даже при ярком дневном свете земли казались темными и мрачными.

Дождавшись отлива, мы подняли паруса и оставили Придейн. Да, нам не удалось сделать то, что мы хотели. Гвенллиан, Гован, Бору и вся молодежь школы Скаты были мертвы. Поющие Камни оставались недостижимы. Но все же нам удалось спасти Скату и Гэвин. К тому же мы нанесли Мелдрину такой удар, который он не скоро забудет.

То есть нам было чему порадоваться, однако в Каледон мы возвращались с печалью в сердцах. Мы видели слишком много страданий в королевстве Мелдрина. Каждый из нас оплакивал эту истерзанную землю, и каждый по-своему клялся отомстить за нее.

Глава 25. ДИНАС ДУР

Далеко на севере, в Каледоне, потихоньку набирало силы новое королевство. Оно как желудь, сначала глубоко запускает в землю единственный корень, потом поднимает над землей тонкий стволик, а потом… потом из него вырастает могучий дуб. Таков был и Динас Дур, еще молодой и зеленый, но постепенно набиравший силу. Здесь формировался новый народ.

Трудиться приходилось много: земля расчищалась под посевы; крупный рогатый скот плодился, превращаясь в стадо; строились новые жилища; в горах добывалась руда, превращаясь в умелых руках в медь и железо, кузнецы придавали им нужные формы; обучали детей; обучали и воинов; мастера делали нашу жизнь красивой; вожди учились руководить народом.

Земля с благодарностью приносила хорошие урожаи; мы посеяли рожь и ячмень, наполнили амбары — построили еще амбары, их тоже наполнили. Среди обильных трав скот быстро нагуливал тело; стада множились. В горах удалось открыть богатую рудную жилу; мы выплавляли медь, железо и даже золото. Город посреди озера рос; у строителей возникали все новые планы. Среди людей, занятых общим делом, выделились вожди, ценившие справедливость; мы дали им власть и взамен получили их верность.

Буря раздора рокотала где-то вдали, за нашими стенами и, естественно, к нам хлынул поток беженцев.

Каждый новый сезон сражений приводил к нам новых изгнанников, уходивших от бушующей на земле кровавой бури. Так что вести из широкого мира приходили регулярно, и хорошими эти вести не рискнул бы назвать никто.

Я понимал, что Мелдрин, должно быть, рыщет по земле в поисках любых слухов о нас. Иногда неожиданно возвращавшееся внутреннее зрение показывало мне, как сквозь грозовые тучи, недовольное лицо Бешеного Пса. Я видел его злые глаза, обшаривавшие горизонт, выдающуюся челюсть, когда он стискивал зубы и решал, где в следующий раз прольется кровь, какие всходы вытопчут его всадники.

Однажды мы выступим против него в бою. Скоро это будет или нет, я пока не мог сказать. Но я чувствовал, что пока мы остаёмся в нашей укромной долине под защитой Друим Вран, мы в безопасности. Возможно, какая-то сила хранит нас и отводит пытливый взгляд Мелдрина. Возможно, Быстрая Твердая Рука накрыла нас плащом Матонви. Кто знает? И хотя я каждый год тщательно всматривался в будущее, явных знаков не было.

Все это время я служил главой песне в нашем многоплеменном клане. Я пел часто, но всегда в святые дни. Никаких трудностей это не доставляло, но чем дальше, тем больше мне становилось не по себе. Мне казалось, что мое положение последнего барда опасно. Если со мной вдруг случился беда, например, меня убьют в бою, тогда со мной уйдут великие и чудесные истории Альбиона, обширные знания о нашем мире исчезнут. Я стал смотреть на себя как на свечу, которую способен задуть любой неожиданный порыв ветра; тогда сам дух нашей расы будет потерян навеки.

Мне не хотелось думать, как много уже потеряно с уничтожением Ученого Братства. Я был бардом — Главным Бардом Острова Могущественных. Если упадок, в котором он пребывает, можно было остановить и обратить в восхождение, надо попытаться это сделать.

Пришел Гид; тепло Мягкого сезона ласкало землю, и я решил основать школу бардов. Я долго размышлял над этим, а затем поделился своими планами с Лью. Я встретил его однажды утром, когда он стоял и смотрел, как талантливый Гаранау обучает мальчишек работе с копьем.

— Он замечательный, — сказал Лью о Гаранау. — Если бы ты только мог увидеть его, Тегид. Знаешь, как его сейчас называют мальчишки? «Гарано Брайчир — Гарано Длинная Рука». Его навыки владения копьем напоминают мне Бору.

Годом ранее Ската открыла свою воинскую школу. Она и Бран выбрали самых способных мальчишек, и она с Воронами занялись их обучением.

— Нам нужны воины, — сказал Лью, не вкладывая в свои слова ничего особенного. А вот я увидел мысленным взором затянутое дымом поле битвы. Там в темноте шел бой, только я его не видел. Я понятия не имел, что это — настоящее или будущее.

— Да, воины нам всегда будут нужны, — ответил я, мотая головой, чтобы отвязаться от зловещего образа. — А еще нам нужны барды. Возможно, даже больше, чем воины.

— Твоя правда. — Я был уверен, что он повернулся и посмотрел на меня. — Ну, брат бард, говори. Что у тебя на уме, Тегид?

— Ската и Бран учат молодежь обращению с мечом, — сказал я ему. — А мне пришло время обучать молодые языки нашим песням. Никто не сомневается, нам нужны боевые вожди. Но нам также нужны певцы!

— Успокойся, брат, — проговорил Лью. — Ты хочешь основать школу бардов? Ну, так и скажи.

— Вот я и говорю. И я не намерен откладывать. Я и так слишком долго ждал.

— Одобряю.

Мы пошли к озеру. На берегу теперь появилось больше хижин; мастера — резчик по камню, кузнец, работавший с бронзой, и столяр — поставили свои хижины на самом берегу.

— Динас Дур поднимается, Тегид, — сказал Лью, с удовольствием произнося название нашего поселения. Воины, барды, ремесленники, фермеры… — Лью оглядывал жилища вокруг, — я все лучше вижу, что Динас Дур становится отдельным королевством.

— Только короля не хватает, — заметил я. Лью не ответил.

Мы прошли еще немного вдоль берега, и я услышал плеск весел. Лодка шла от краннога. Она коснулась галечного берега, корпус заскрежетал о мелкие камни, и