Полихромный ноктюрн - Ислав Доре

Неосязаемое шествие прервали голоса. Из-за угла показался Бенард и неизвестный. Белая перчатка поведал о подопечной: рыцарь Капеляры пришла в себя и покинула подземный, заселённый тараканами этаж борделя в Мышином узле. Едва ли кто-нибудь смог помешать ей уйти, оказавшись в плену трепета и страха. Такова была сила почтения перед благородными слугами династии Венн. Но посвятивший себя медицине попытался — за что и получил в бороду. Такой удар свалил бы и быка. Оклемавшись от молниеносного прилёта в челюсть, отправился на поиски, они-то и привели его к библиотеке, где свисты прокалывали тьму.

Неизвестный оказался старшим искателем запретный знаний из Академии. Перед самым началом он уснул в гостевом доме неподалеку. Перебрал с поисками знаний на дне кружки с яблочным шнапсом? Неизвестно. Однако всё же присоединился к защитникам, чьи сердца стучали громче тех самых свистов; это было правдой для каждого, кто сегодня оказался в воронке сражения. Судя по званию, должности, искатель обладал некими сведениями, которые помогут приподнять завесу тайны, что окутывала артефакты в подвале. Когда Грегор слушал выходца из Академии, нечто не давало ему покоя: ранее уже слышал этот голос. Но только где? Решив проверить догадку, задал Вабан Ханду вопрос: не знакомо ли ему имя Када? На что получил безмолвные горизонтальные кивки. Такого ответа ему вполне хватило.

Бенарду был вручён пузырёк, принадлежавший Филцу. Кому как не ему отдать сосуд с непонятным зельем? Белпер вполне мог разобраться, найти ответ, узнать состав и происхождение этой дряни. Бегло взглянув на остаток, предположил, что внутри живица галлюциногенного гриба: очень сильно напоминала их выделения по цвету и вязкости. Но спустя четыре вздоха засомневался. Проговорив снаружи небольшое количество времени, втроём перешагнули порог хранилища знаний.

***

Спустя часы в резиденции произошли победные гуляния. Мундиры впервые за долгий период службы праздновали как обычные люди. Такого не могли пропустить даже те, кто получил раны; разумеется, не тяжёлые, а более-менее сносные. Там вино из закромов текло ручьём, вместе с рассказами о минувшем сражении. Доверенное лицо, Волчий брат, тоже был там, но присоединился немного позже, приведя за собой троих. Первый — Желтозуб. Неизвестно, позвали его или же сам так решил. Показал себя совсем с неожиданной стороны. Удалой шеф бандитов был вежлив и покорен, можно сказать, прислуживал, приносил кубки тому, в ком видел своего кумира. Второй — кареглазый сапожнику с неровным носом, что не выпускал из руки часы, украшенные рыбьим узором. Вёл себя с Грегором свободно — было заметно, что они старые друзья. Подметив это, выходец из Мишиного узла наполнял кубок и мастеру над башмаками. Такая же участь добралась и до зельевара, коим оказалась юная девушка, носившая мужской ушитый плащ. Лицо она прятала под капюшоном. Должно быть, скрывала что-то или же просто стеснялась.

В самый разгар гулянки явился представитель Дома Халиод(«Живы — а потому смотрим»). Как бы тот не старался спрятаться под мантией, все без труда узнали Изма, уста Все-Создателя. Если кто-то и мог возразить против его присутствия, то молчал. А так все приняли его, ведь он тоже был там, расправлялся с врагами голыми руками. Хоть и тощий, но удар по силе сравним со стенобитным орудием. Продемонстрировал это, уложив многоконечного здоровяка с одного прямого, такая же участь настигла окружавших его пигмеев, что бормотали бессмыслицу, а именно — позЭ. Неправдоподобный представитель Дома Халиод опрокинул пару кубков, подсев к вермундам, предложил сыграть в кости или карты. Отдали предпочтение и тому, и другому; естественно, по очереди.

Много чего потом произошло. Насладившись всеми прелестями брожения, никто из них совсем не устраивал гонки, оседлав ночных тружениц, коих могли бы найти в борделе. Никто из них совсем не пытался в одних портках пробраться в портовую часть города, чтобы попробовать обогнать лодку на неподкованных кобылах. А из резиденции совсем не донеслось одиночное подобие взрыва и карканье ворон.

Случайные бессонные прохожие, оказавшиеся на площади, рассказывали, что гвардейцы всю ночь просидели в размышлениях — никакой пьянки и не было вовсе. Но всё же добавляли: если там и осушили винные бочки, то это подтвердит лишь символ, появившийся на шее у одного из празднующих. Слишком громком обсуждали этот узор.

12. Зерно проросло

Многие доказательства деяний глазочеев придали огню, обратили в пепел. Предметы, вызывающие необъяснимую дрожь — не только в теле, но и в разуме — перенесли на склад, главный кладовщик которого внесёт нужные записи в учётную книгу, сбережёт их до следующего решения.

Главным кладовщиком избрали одного старика. Его звали Клив, так же было и прозвище: «Два колеса». Его имя, за боевые заслуги, хорошо известно в некоторых кругах. Получив травмы во время боя с бандитами Министерства, в одной деревушке на юго-востоке, оказался преданным собственными ногами. Они отказывались слушаться, как бы ни пытался пошевелить пальцами, будто принадлежали кому-то другому. Никакие усилия не могли заставить их чувствовать, словно от живота до пят обратились в мягкий камень. Ветеран владел поразительной физической силой и скоростью, несмотря на рыхлую комплекцию. Но даже он не смог ничего сделать, когда перед ним появился громила. Тот верзила и сломал его как хворостинку, подготовленную для разжигания костра.

Когда седьмой разведывательный отряд и белперы вернули Клива в Оренктон, тот уже через несколько дней обратился к Бургомистру с просьбой о возвращении на службу. Шестипалый понимал: это невозможно, поэтому поручил Шылдману, мастеру оружейнику, соорудить кресло, а сам раздумывал о выборе подходящей должности для человека с такими способностями.

Старик обрадовался, ведь не списан со счетов. Поблагодарив за милость, дожидался готовности своих новых ног. Спустя томный вечер, рабочие мастерской принесли ему приспособление для перемещения в пространстве. Оно было идеально; и даже украшено символами, которыми в древности Первые люди отмечали храбрых воинов. Сев в седло, на морщинистом лице заблестела скромная улыбка. А как иначе? Отогнав страх быть никчемным калекой, сразу покатил на улицу. Тут помогла и сила в руках, что позволяла долго не делать остановок. Поначалу выглядел неуклюже, но после каждого круга наблюдались изменения в лучшую сторону. Во время поездки, ему, по случайности, повстречался Рэмтор. Тот на месте назначил нового главного кладовщика — «Два колеса» тут же приступил к исполнению новых обязанностей.

Острый слух и дуло мушкетона помогали отогнать редких вторженцев, чья смелость стала на одно лицо с глупостью, а учётная книга освобождала ум от необходимости держать всё в голове. Под его управлением склад превратился в непреступную крепость для тех, кто искал лёгкой наживы, используя только грубую силу.

Клив