Повесть о кольце - Джон Рональд Руэл Толкин

зашлепал пятками в мелкой воде, хихикая и даже хрипло напевая что-то вроде неуклюжей песенки, в которой говорилось о "сочных, сладких рыбках". И эти слова напомнили Сэму, что они еще не знают, чем питался Голлум до сих пор.

К рассвету русло повернуло прямо на восток, стало шире и мельче.

Голлум остановился и сел.

— День близко, — сказал он шепотом, словно о ком-то живом, могущем подслушать его. — Смеагол подождет — я подожду здесь и Желтый Лик не увидит меня.

— Мы рады были бы увидеть солнце, — произнес Фродо, — но тоже подождем: мы очень устали и не можем идти дальше.

— Не надо радоваться Желтому Лику, — возразил Голлум, покачав своей большой головой. — С ним вас видно. Славные, умные Хоббиты подождут со Смеаголом. Орки рыщут кругом. Видят далеко. Спрячьтесь со мной.

Они сели на камни у крутой стенки русла, потом Голлум встал и начал бродить и плескаться в ручье.

— Нам нужно поесть, иначе мы не уйдем далеко, — сказал Фродо. — Ты, наверное, голоден, Смеагол? Запасов у нас немного, но мы поделимся с тобой, чем можем.

При слове "поесть" в глазах у Голлума зажегся зеленый огонь. Фродо предложил ему кусочек лембас, но, едва откусив, Голлум закашлялся. — Нет, нет! — с трудом прохрипел он. — Пыль и пепел. Они задушат бедного Смеагола.

Он умрет. Но он не сердится. Славные Хоббиты! Смеагол обещал. Он умрет от голода. Он не может есть их пищу. Он умре, бедный, голодный Смеагол!

— Жаль, — произнес Фродо, — но я не могу помочь тебе. Можеть быть, она была бы тебе полезной, если бы ты мог отведать ее; но ты, вероятно, не можешь даже попытаться, по крайней мере, сейчас.

2.

Они поели, хотя Голлум провожал жадным взглядом каждый кусочек лембас, который они клали в рот. Убедившись, что другой пищи у них нет, он отполз в сторону и мрачно сел, бормоча что-то. Сэм подозрительно взглянул на него и, обратясь к Фродо, сказал полушепотом:

— Нам обоим надо бы поспать, но я не доверяю этой голодной твари.

Смеагол или Голлум — он не может перемениться так, сразу. Усните первым, Фродо, а я разбужу вас, когда глаза у меня вовсе перестанут держаться.

Будем спать по очереди.

— Хорошо, — ответил Фродо, почти не понижая голоса. — Разбуди меня часа через два, мне этого будет достаточно.

Он уснул, едва успев договорить. Голлум свернулся клубком и тоже уснул. Сэм долго сидел, прислушиваясь к их ровному дыханию, и сам не заметил, как сон подкрался и к нему.

Когда он проснулся, небо над головой было темнее, а не светлее, чем раньше. Сэм вскочил. По ощущению голода и бодрости он понял, что проспал весь день до вечера. Фродо еще спал, но Голлума нигде не было видно. Сэм начал было упрекать себя, но вдруг понял, что его прежние опасения были напрасными: никто не задушил его во сне.

Фродо проснулся и сел, протирая глаза. — Что случилось? — спросил он.

— Который час?

— Не знаю, — ответил Сэм. — Солнце уже зашло. А Голлума нет, он ушел.

— Не тревожься, он вернется, — сказал Фродо. — Он голоден, бедняга. Но клятва удержит его, и он не захочет расстаться со своим Сокровищем. Он вернется.

Оба были довольны, что проспали несколько часов рядом с Голлумом на свободе, да еще с очень голодным Голлумом. То, что Сэм нечаянно уснул, оказалось только к лучшему: они оба отдохнули.

— Что будет с нами дальше? — спросил потом Сэм. — Сколько времени нам понадобится, чтобы сделать свое дело? А когда мы его сделаем — что дальше?

Эльфовы лепешки хорошо держат нас на ногах, если даже не насыщают как следует; но их нужно есть каждый день, а они не растут у нас в сумках.

По-моему, их должно хватить еще недели на три, если подтянуть пояса потуже.

До сих пор мы тратили их слишком щедро.

— Я не знаю, сколько времени нам понадобится, чтобы сделать свое дело, — медленно ответил Фродо. — Мы слишком задержались в холмах. Но, Сэм, дорогой мой друг, самый дорогой друг, друг из друзей! — не стоит нам думать о том, что будет дальше. Сделать свое дело! Это все, на что мы можем надеяться. А дальше — неизвестно. Неизвестно даже, понадобится ли нам пища после этого. Думаю, что нет. Но если мы сможем заставить себя дойти до Огненной Пропасти, мы должны сделать это, хотя боюсь, что это свыше моих сил.

Сэм схватил своего друга за руку, хотел сказать что-то, но лишь склонился над нею, и Фродо с волнением ощутил на ней его горячую слезу.

Потом Сэм выпрямился, отвернувшись, и пробормотал: — Ну, где же эта черная тварь?

Голлум уже вернулся; он появился так тихо, что они увидели его, лишь когда он был совсем близко. Лицо и руки у него были перепачканы грязью, и он жевал что-то, чавкая и облизываясь, но они не решились даже догадываться о том, что он ест. Он напился из ручья, смыл с себя грязь, а тогда подошел к ним.

— Так лучше, — сказал он. — Отдохнули? Готовы идти? Славные Хоббиты, так хорошо спали! Верите Смеаголу теперь? Очень, очень хорошо!

3.

Постепенно русло, по которому они шли, слилось с окружающей равниной, а струившийся в нем ручеек затерялся среди болотного мха. Теперь их со всех сторон окружали обширные болота. Над темными, бездонными, булькающими провалами с непроницаемо черной водой висел серый туман с неприятным, удушливым запахом. Далеко впереди, почти прямо на юге, виднелась горная стена Мордора, словно черный риф над морем тумана. Хоббиты были теперь в полной власти Голлума: без него они не могли бы сделать среди этих топей ни одного шага, ни вперед, ни даже назад.

— Как мы должны идти, Смеагол? — спросил Фродо. — Неужели через болото?

— Вперед, вперед, — ответил Голлум. — Если Хоббиты не хотят увидеть Его слишком скоро. Вон там, рядом (он махнул костлявой рукой на север и восток), там есть хорошие, твердые дороги прямо к воротам Его страны. Там много Его слуг, и они смотрят и ищут, и рады будут отвести вас прямо к Нему, о, да! Он смотрит туда все время. Там он поймал Смеагола когда — то, давно. — Он содрогнулся. — Но Смеагол смотрел с тех пор, да, да; я смотрел и ходил и нюхал. Я знаю другие пути. Они труднее и длиннее, но они лучше, если мы не хотим