Отречение - Ричард Ли Байерс

— Я догадывался, а вы явно это знали. В противном случае не сбежали бы, разрушая паучьи сети лишь ради забавы, и уж тем более не решились бы осуществлять план вашего хозяина. Мне очень любопытно, как вы это выяснили и не знаете ли причины.

— Причины мы не знаем, — признался Хаундэр, покачивая головой. — Мы начали подозревать это после сражения с гриками в Ботвафе, когда некоторые жрицы погибли там. Эти стервы могли бы спастись, воспользовавшись заклинаниями, но не сделали этого, и тогда мы предположили, что они были беззащитны. После этого мы уж держали глаза открытыми, наблюдая за тем, что делают духовные лица для собственной защиты. Увиденное подтвердило наши предположения.

Фарон вздохнул:

— Значит, у вас нет никакой точной информации или неофициальных осведомителей в королевствах, посвященных богине. Вы просто, как и я, наблюдали и делали выводы. Очень жаль. А вы не опасаетесь, что Ллос вернет магию жрицам, и притом в самый неподходящий момент?

— А может быть, богиня повернулась против них потому, что настала наша очередь править, — предположил простолюдин. — Кто может сказать? Во всяком случае, это наш шанс, и мы им воспользуемся.

— Ваш шанс для чего? — спросил Рилд. — Вы говорите так, будто собираетесь сами восстать, а на самом деле подстрекаете к восстанию рабов.

Хаундэр выругался.

— Вы и это знаете?

— Мы выяснили это, пока искали вас, — объяснил Фарон. Он поправил выбившуюся прядь волос. В зале при слабом освещении его белые волосы призрачно светились, словно обладали таинственной силой. — Как заметил Мастер Аргит, на первый взгляд подстрекательство низших рас к бунту кажется несоответствующим вашей цели.

— Смотрите в корень, — возразил аристократ. — Мы достаточно рассудительны и понимаем, что победить матриархат сразу не сможем. Наши женщины слишком могущественны даже без заклинаний. У них много талисманов, им принадлежат крепости и, что еще более важно, многочисленные войска и вассалы, которые бесстрашно им служат.

— А, кажется, я начинаю понимать, и прошу прощения за некоторое недоверие сначала, — сказал Фарон. — Это нечто вроде гамбита в сава-игре, когда жертвуют мелкими пешками, чтобы получить преимущество. Но такая игра может длиться много лет.

— Когда беспорядки захлестнут весь Мензоберранзан, — продолжал Хаундэр, — а духовенство не сможет подавить мятеж с помощью заклинаний, то их слабость станет очевидной для всех. Тем временем наше братство, воспользовавшись хаосом, низложит тех женщин, которые занимают самые высокие посты в нашем городе. Если повезет, орки добавят к ним еще нескольких. К концу дня наши позиции значительно усилятся, и уже каждый мужчина начнет стремиться к власти. Постепенно ситуация будет меняться. И довольно скоро наступит день, когда благородными Домами будут командовать мужчины, а рано или поздно хозяин появится в каждом Доме. — Он улыбнулся и добавил: — Нет нужды говорить, что ими окажутся члены нашего братства. Я буду с удовольствием править Домом Тьюн'Тал и не могу себе представить, как вы, Мастер Магики, откажетесь от права самому господствовать в собственной семье.

Фарон кивнул:

— Вы слишком благоразумны, чтобы забыть, что мы вне закона…

— Когда наши родственницы с отчаянием поймут, что им больше не укрепиться, они будут рады принять нас обратно. А мы сочиним подходящий рассказ об одиссее по Подземью или что-нибудь еще. Это будет уже неважно.

— Действительно, составляя заговор, вы все очень тщательно продумали. Я вижу только одну возможную ловушку, — сказал Фарон. — А что, если гоблины и гноллы так преуспеют, что вырежут всех нас или, например, причинят такой ущерб городу, что наши Дома будут разгромлены?

Хаундэр мгновение пристально смотрел на мага, потом рассмеялся:

— Я было подумал, что вы серьезно.

Фарон усмехнулся:

— Простите меня. Я страдаю пристрастием к порочным шуткам, да еще и в самый неподходящий момент. Мастер Аргит может это засвидетельствовать.

Хаундэр улыбнулся Рилду и сказал:

— Мне хотелось бы услышать его подтверждение в том, что я справился с теми уроками стратегии, которые он вколачивал в мою голову.

— У тебя будет такая возможность, — пообещал Рилд, допуская такой вариант. Его интуиция подсказывала, что этот странный и дикий план может осуществиться. Он вдруг осознал, что до сих пор недооценивал опасность.

Они проникли к бродягам, чтобы выдать их и тем самым умиротворить Архимага. А еще Миззриму пришла в голову фантазия, будто предательством они добьются власти и таким образом найдут средство вылечить Рилда от скуки и недовольства. А что, если сейчас заговорщики предложат им главные роли и высокие посты в этом грандиозном замысле? Не превратятся ли тогда оба друга из актеров, играющих роль предателей, в настоящих бунтарей?

Воин вопросительно посмотрел на Фарона. Едва заметным движением пальцев маг подал ему знак — одно слово на языке жестов — держись! Его друг, со своей обычной проницательностью, догадался, о чем он думал, и призывал его следовать их первоначальному плану. Рилд лишь наклонил голову в знак согласия. Он не знал, правильный ли выбор сделал Фарон, но отдавал себе отчет, что его здесь не было бы сейчас, если бы друг не попросил о помощи. Отправляясь с магом в путь, Рилд уже все решил для себя и отступать был не намерен.

Фарон обратился к Тсабраку:

— Я полагаю, что драуки присоединились к заговорщикам, рассчитывая на почетное место в будущем процветающем Мензоберранзане. Возможно, парни даже обязались найти способ вернуть вам прежний облик дроу.

— Что-то вроде того, — издевательски ухмыльнулся Тсабрак. — Но главное для нас — получить возможность убить как можно больше жриц.

— Не могу сказать, что порицаю вас за это, — признался Фарон. — Ладно, джентльмены, ваши планы, говоря без преувеличений, вдохновили меня. Я рад, что мы вас нашли.

— Так же, как и я, — присоединился к нему Рилд.

— Один момент все же еще не ясен для меня, — продолжал маг, — Сирзан и Пророк. Это одно и то же лицо? Вижу по выражениям ваших лиц, что так оно и есть. Кто это… на самом деле и какой силой он доводит гоблинов до такого восторга?

— Я думаю, вы это почти знаете, — ответил Хаундэр. В это мгновение что-то приглушенно прожужжало в зале, но на самом деле звук существовал исключительно в пределах разума. Фарон повернулся, а Тсабрак отскочил в сторону — на пороге появилась фигура, облаченная в мантию. Рилд почувствовал тревогу и, боясь, что уже слишком поздно, все же вскочил со скамьи.