Аттестат зрелости - Сергей Борисович Рюмин

— Отлично!

Что-то ему от меня надо. Причём лично, а не по службе.

Глава 42

Блюдо, которое подают холодным

В общем зале кафе «Загородное», несмотря на обеденный час посетителей не наблюдалось. Тем не менее гости, директор магазина «Океан» Амельченко Владлен Георгиевич и заместитель начальника Советского РОВД майор милиции Калугин Василий Владимирович предпочли пройти в отдельный кабинет.

На столе не было ни капли спиртного. Оба собеседника, и Амельченко, и Калугин приехали в кафе на встречу без водителей.

Заказ у них был не особо выдающийся: у Амельченко суп-харчо, котлеты по-киевски, жюльен да овощной салат; у Калугина борщ, мясо по-французски, салат «Столичный». Плюс кофе каждому. Правда, кухня в кафе отличалась от аналогичных городских заведений Общепита, как отличается настоящий индийский чай от второсортного грузинского «номерного».

Впрочем, и тот, и другой приехали сюда больше побеседовать, чем пообедать.

— Втравил ты меня в историю, Владлен, — аккуратно вытирая уголки губ салфеткой, сообщил Калугин. — Девчонка эта, которая с твоих слов, слаба на передок, любовница директора завода и прочее, оказалась племянницей замначальника УВД. Да не просто замначальника, у нас есть и зам по кадрам, и зам по воспитательной работе, и зам по административке. А заместителя начальника УВД по оперативно-розыскной деятельности. По ряду позиций он даже покруче генерала будет.

Майор сделал глоток кофе и продолжил:

— Мои сотрудники, которые занимались этим делом, влетели по полной программе. Один увольняется, другой перевелся в район. Оба меня сдали с потрохами. Жду аудиенции…

Калугин криво улыбнулся, допил кофе, поставил чашку вверх дном на блюдце. Привычка у него была такая. Амельченко в ответ тоже улыбнулся, но вполне нормально.

— Забудь, — сказал он. — Прошло два месяца. Какая аудиенция? На тебя уже сто раз рукой махнули.

Директор магазина открыл портфель, вытащил из него и положил на стол пачку червонцев в банковской упаковке:

— Тебе за беспокойство. Со своими рассчитаешься сам.

Майор поспешно убрал пачку денег во внутренний карман.

— У этой кобылы есть любовник, ухажёр, — продолжил Амельченко. — Вот про него мне нужно знать всё: кто он, где работает или учится, где живет, с кем…

Он поднял руку, пресекая возражения со стороны собеседника:

— Только знать! Ничего больше. Ну, и фотографию его надо тоже. Вы ж можете, я знаю. У вас целая служба имеется.

Он перегнулся через стол и повторил, глядя майору в глаза:

— Только информация. Дальше я сам справлюсь. Понял? Получишь столько же.

Калугин обреченно кивнул. Он уже давно сидел на крючке, точнее, на зарплате у этого типа. Ежемесячно Амельченко платил ему сумму в два раза большую, чем он получал у себя по ведомости. Да плюс еще оплачивал всякие расходы по поручениям.

— И что потом? — спросил он.

— Не твоё дело! — грубовато ответил директор. — Меньше знаешь, крепче спишь! Дальше я разбираться буду.

Он сделал акцент на слове «я».

— Ладно, — согласился Калугин. — Сделаю, но не быстро. Тут надо немного выждать.

— И еще, — добавил Амельченко. — Паренёк этот очень ушлый. Поэтому своим людям скажи, мол, их цель обеспечить безопасность пацану, уберечь его от всяких там нехороших людей. Дескать, угрожают ему. Понял? И себя не подставишь в случае чего, и людей своих подстрахуешь.

Калугин усмехнулся и опять повторил:

— Только подождать надо. А то не дай бог Воронцов про меня всё-таки вспомнит… Тогда уж извини, Владлен, будет не до тебя и не твоих проблем.

Амельченко кивнул, соглашаясь. И буркнул вполголоса:

— Месть — блюдо, которое подаётся холодным.

Разумеется, Калугин его не услышал. А если и услышал, то сделал вид, что нет.

* * *

Вечером того же дня.

Квартира Амельченко.

— Я сегодня поговорил с нужными людьми, — вполголоса сообщил Владлен Георгиевич сыну. — Они разыщут этого шарлатана, соберут про него информацию. А потом подумаем, взвесим, прикинем, что и как.

— А до этого, что? — спросил Димочка.

— А до этого сидим на заднице ровно и не высовываемся, — отрезал Амельченко-старший. — Как тебе на новой работе?

Димочка пожал плечами. Он уже неделю работал на новом месте — на электроламповом заводе в ОТК. В отделе работали, в основном, женщины бальзаковского возраста. Появление молодого сотрудника, да еще и мужчину, в своём коллективе они восприняли по-матерински. Димочку сразу стали опекать со всех сторон, особо работой не загружать, даже подкармливать. А когда вызнали, что он еще и к тому же холостой, аккуратно стали подводить к нему своих многочисленных дочек, племянниц, да и просто знакомых.

— Нормально, — отозвался он. Страсть к Альбине уже поутихла. В основном, этому, конечно, поспособствовал страх расплаты за содеянное. Но присутствовало еще и желание отомстить, которое день ото дня становилось всё сильнее и сильнее.

— Пока не разберемся с её ухажером, — снова предупредил Владлен Георгиевич. — К девчонке никаких мер предпринимать нельзя! Уж очень странный этот парень. Как вспомню, прям мороз по коже.

Он зябко повёл плечами.

Дверь в кабинет открылась. В проёме показалась Аглая Стефановна:

— Мужчины! Прошу к столу.

Амельченко-старший и Амельченко-младший встали, направились в коридор. Димочка предусмотрительно пропустил отца вперёд. У двери Владлен Георгиевич обернулся и выразительно приложил палец к губам:

— Матери ни слова!

Глава 43

И снова утюги на подоконнике

Вызов в Москву застал Степана Никифоровича врасплох. И снова встреча была назначена на конспиративной квартире. Хорошо хоть, на той же самой, что на площади Ногина. Не надо искать.

Соблюдая все необходимые предосторожности от нескольких пересадок на метро и смены такси до долгого блуждания в нескольких универмагах с целью выявления возможной слежки, Степан Никифорович наконец добрался до нужного дома, поднялся на нужный этаж, нажал кнопку звонка. Встретил его тот же Кирилл, его непосредственный куратор, числящийся помощником патриарха по хозяйственной части. На этот раз куратор был в «джинсе», видимо, так требовала конспирация. Степан Никифорович, наоборот, приехал в черном драповом пальто, под которым были обычные серые брюки и темно-синий одноцветный свитер машинной вязки с горлом.

Кирилл отошел в сторону, давая Степану пройти, быстро закрыл за ним дверь, не забыв окинуть взглядом пустой коридор. И только после этого, протянул руку для рукопожатия и поздоровался.

— Проходи на кухню! — то ли приказал, то ли просто сказал он.

На