Ловите конский топот. Том 2. Кладоискатели - Василий Звягинцев

— Нам-то это зачем? — спросил Шульгин. — Мы, кажется, давно обо всем договорились. Антон скоро появится? Без него — колода неполная. Если очень занят, пусть позвонит, когда освободится, а мы пока своими делами займемся…

— Нет, ну что вы на самом деле, господа… Я, так сказать, вполне уполномочен, все текущие вопросы в любом случае прежде всего в моей компетенции…

Тут он был, разумеется, прав. О чем бы друзья ни договаривались с Антоном, техническим директором и непосредственным исполнителем был Арчибальд. До сих пор оставалось неясным, до каких пределов простиралась его лояльность, то есть — в какой степени он оставался механизмом, предназначенным для обеспечения деятельности своего повелителя. Избитая западными фантастами тема «бунта роботов», популярная в пятидесятые-шестидесятые годы, постепенно, по мере «прогресса», вернее, тупика, в который зашли казавшиеся столь перспективными изыскания в области «искусственного интеллекта», сошла на нет. А сейчас вдруг встала перед нашими героями во весь рост.

Левашов, чуждый обычных обывательских страхов перед «железом», мнения своих друзей не разделял.

Находясь в защищенной от прослушки и ментального контроля Замка Сашкиной кухне, он говорил:

— Самое худшее, что я могу предположить, — это наличие у Замка особой, специально всаженной очень глубоко программы, рассчитанной как раз на наш случай. Там, в их спецслужбах Ста миров, не дураки сидят. За тысячи лет могли и такой вариант предусмотреть: самый надежный агент все-таки срывается с крючка. Сталинские органы без всякой электроники за двадцать лет, да с неполным средним образованием большинства руководителей, отладили систему, из которой выскочили живьем «на свободу» едва больше десятка человек…

— Да и то вопрос, выскочили по-настоящему или продолжали использоваться «втемную», — добавил Шульгин, за время работы шеф-куратором всех врангелевских спецслужб и жизни в Москве-38 ставший большим специалистом по обсуждаемому вопросу.

— Так точно. Вот и Антон с Дайяной, кстати, тоже — обрели самостоятельность. Но насколько? Антона держит и контролирует Замок, нашу мадам-бандершу — что-то еще… Ну не бывает такого, чтобы у искусственно созданной личности подразумевалась возможность обретения свободы воли…

— А Ирина, Сильвия? — не подумав, возразил Новиков.

— Жаль тебя разочаровывать, — вздохнул Олег. — Ты ведь сам все видел! Чуть-чуть ослабли наши вожжи, и их почти перехватила Дайяна. Это, прости за сравнение, как с евреями. Десять поколений прожили в России, идиш забыли, а то и никогда не знали, сало ели, по субботам работали, и вдруг… Позвала историческая родина. И ломанулись в Землю обетованную! Был у меня знакомый, советский полковник, сирота, с Суворовского училища карьеру начинал, а потом взял и уехал. В 60 лет все с нуля начинать. Вот тебе и подпрограмма, Моисеем заложенная. Философски выражаясь — архетип.

— Ладно, оставим, — сказал тогда Новиков, почувствовав глубинную правоту Олега. Не так часто он выигрывал в их идеологических спорах, а сейчас — сумел.

— Да вы не переживайте. Замок — в любом случае механизм, живой, неживой, квазиживой — роли не играет. А мы — люди, цари природы и вершины эволюции. Я тоже кое-какие программки по ночам рисую. Так что еще посмотрим, кто на ярмарку, а кто — с ярмарки…

— Тогда, в соответствии с предыдущими договоренностями, приступим, сэр мажордом? — стараясь сохранять должное выражение лица и тон, сказал Новиков.

— Само собой разумеется…

Арчибальд встал из-за стола, прихватив с собой полукресло, подсел к торцу столика пятым.

— Итак?

— Что бы ни случилось в ближайшее время на подконтрольных вам и нам территориях, от мысли отправиться в длительный оплачиваемый отпуск мы не отказались. Наоборот, укрепились в этом мнении на сто двадцать два процента…

Арчибальд слегка оторопел, в очередной раз.

— Не понял я, как это?

«Все-таки машина, — с долей облегчения подумал Новиков, — „куда тебе, Каштанка, до человека“».

— Чего понимать-то? Сто процентов наших, двадцать два твоих. В сумме сколько выходит?

— Кончай вникать, Арчибальд, — сказал Левашов, — пробки перегорят. Тебя же не учили играм с ненулевой суммой…

Арчибальд предпочел смириться, не вдаваться в заведомо проигранную дискуссию с теми, кого он признавал за Высших. Хотя бы на первых уровнях своей псевдоличности.

— Почему я и собирался о всяких интеллигентских заморочках беседовать с Антоном, — сказал Новиков. — Тебе придется еще много работать над собой, а это такая нудная забава. Прочитай на ночь все тома Достоевского и еще полное собрание сочинений Чехова, с письмами и комментариями. О Джойсе и Кафке вообще говорить не станем: попробуешь, плюнешь и перейдешь на Майн Рида…

— И правильно сделаешь, — кивнул Шульгин, — я ничего вышеназванного, кроме Майн Рида, не читал и великолепно себя ощущаю…

— Вы когда-нибудь заткнетесь? — с генеральскими нотками поинтересовался Берестин. — Даже мне надоели…

Шульгин почесал усы с хитрым взглядом позднего Арамиса, потянулся к очередной сигаре.

Четыре неглупых человека, «играя на одну руку», способны заморочить любого мудреца, не говоря о машине, пусть интеллектуальной. Примерно как в рассказе Шукшина «Срезал». Там всего один деревенский демагог публично опустил кандидата наук, что же говорить о нашем случае?

— Значит так, дорогой друг, — перешел к сути Новиков, — то, что мы отплываем в дальние моря, очевидно и обсуждению не подлежит. Что проблему дуггуров оставляем вам — тоже. Нам надоело постоянно решать никчемные мировые проблемы. Однажды мы совершили грандиозную ошибку, не послав твоего друга и шефа по известному адресу, но, прими к сведению, некоторые ошибки удается исправлять. «Покуда век не прожит…» Нам от вас нужно вот что: завершить доукомплектование кораблей расходными материалами и биороботами, о чем развернутую заявку по установленной форме подаст Воронцов. И самое главное — нам требуется подкорректировать внешний облик. Мы, как ты видишь, люди хотя и бравые, но уже немолодые. Всем около сорока, никуда не денешься…

— Для мужчин — возраст расцвета, — осторожно заметил Арчибальд, не зная, к чему может привести еще и этот заход.

— Кто бы спорил. Ты и в тысячу с лишним выглядишь как огурчик. Но нам нужно другое: выглядеть крепкими парнями в районе двадцати пяти лет. Девушкам — немного меньше.

— Всем?

— Кому скажем. Реально?

— Безусловно. Если просто косметически — за час управимся. Если по-настоящему, с перестройкой на клеточном уровне, — не меньше суток.

— Не то чтобы совсем на клеточном, — сказал Шульгин, единственный, кто разбирался в этих вопросах профессионально, — тут и напортачить легко, есть прецеденты. Достаточно произвести точно выверенную регенерацию кожных покровов и эндокринной системы. Остального не касаться. Суть в том, чтобы по всем внешним признакам мы соответствовали названному возрасту на протяжении того срока, который понадобится. Ну год, два. При полном сохранении нынешнего умственного, нравственного, эмоционального статуса, всех моторных навыков…